"Хорхе Луис Борхес. Лотерея в Вавилоне" - читать интересную книгу автора

доступны лишь немногим специалистам, но я все же попробую их изложить
вкратце, хотя бы схематически.
Вообразим первую жеребьевку, при которой кому-то выпала смерть. Для
исполнения приговора прибегают ко второй жеребьевке, в которой предлагается
(к примеру) участие девяти возможных исполнителей. Из этих исполнителей
четверо могут затеять третью жеребьевку, которая укажет имя палача, у двоих
прежнее неблагоприятное решение может смениться счастливым (нахождением
клада, к примеру), еще один должен будет сделать смерть более мучительной
(то есть прибавить к ней позор или украсить ее пытками), другие могут
отказаться свершить казнь... Но это только схема. В действительности число
жеребьевок бесконечно. Ни одно решение не является окончательным, все они
разветвляются, порождая другие. Невежды предположат, что бесконечные
жеребьевки требуют бесконечного времени; на самом же деле достаточно того,
чтобы время поддавалось бесконечному делению, как учит знаменитая задача о
состязании с черепахой. Эта бесконечность изумительно согласуется с
причудливым чередованием чисел Случая и Небесным Архетипом лотереи, которому
поклоняются платоники... Искаженное эхо наших ритуалов, кажется, отозвалось
на берегах Тибра: Элий Лампридий в "Жизнеописании Антонина Гелиога-бала"
сообщает, что этот император писал на раковинах участь, которую он
предназначал своим гостям, так что один получал десять фунтов золота, а
другой - десять мух, десять сурков, десять медведей. Следует напомнить, что
Гелиогабал воспитывался в Малой Азии, среди жрецов бога-эпонима.
Бывают также жеребьевки безличные, по целям неопределенные: по одной
требуется бросить в воды Евфрата сапфир из Тапробаны; по другой - стоя на
башне, отпустить на волю птицу; по третьей - убирать (или прибавлять) каждые
сто лет песчинку в бесчисленном их количестве на морском берегу. Последствия
порой бывают ужасными.
При благодетельном воздействии Компании наша жизнь полна случайностей.
Купивший дюжину амфор дамасского вина не удивится, если в одной из них
окажется талисман или гадюка; писец, записывающий контракт, не преминет
вставить неверную дату; я сам, в этом поспешном сообщении, кое-где подбавил
блеску, кое-где - жестокости. А может быть, и некоего таинственного
колорита... Наши историки, самые проницательные в мире, придумали способ
исправлять влияние случая; ходят слухи, что их действия по этому методу
достойны доверия (в общем), хотя, разумеется, разглашаются они не без толики
лжи. Впрочем, нет ничего более зараженного вымыслом, чем история Компании...
Палеографический документ, откопанный в храме, может оказаться продуктом
вчерашней жеребьевки или жеребьевки столетней давности. Ни одна книга не
издается без разночтений в каждом из экземпляров. Переписчики приносят
тайную клятву пропускать, интерполировать, искажать. Применяется также
прямой обман.
Сама Компания, соблюдая скрытность божества, избегает всякой рекламы.
Вполне понятно, что ее агенты - все тайные: приказы, издаваемые ею постоянно
(а может быть, и беспрерывно), не отличаются от тех, которые
распространяются обманщиками. Да и кто может похвалиться, что он просто
обманщик? Пьяница, вдруг сочинивший нелепый указ, человек, внезапно
проснувшийся и душащий своими руками спящую рядом с ним женщину, - не
исполняют ли они часом тайное решение Компании? Эта бесшумная деятельность,
сопоставимая с действиями Бога, возбуждает всевозможные догадки. Одна из них
внушает чудовищную мысль, будто уже много веков Компания не существует и