"Хорхе Луис Борхес. Две книги" - читать интересную книгу автора

несправедливы, однако все они свидетельствуют о том, насколько
беспристрастны его неприязнь и негодование. А также о том, какой свободой
пользуются английские писатели во времена решающих битв. Но оставим
эпиграмматическое брюзжание автора (считанные примеры которого можно удвоить
и утроить без малейшего труда), куда важней доктрина, изложенная в этой
настольной книге обновителей. А она сводится к следующей четкой
альтернативе: либо Англия поймет, что ее борьба - часть мирового обновления
(обновления всего объединенного мира), либо ее победа недостижима и
бесполезна. Глава двенадцатая (стр. 48 - 54) излагает основы нового
миропорядка. Три заключительные посвящены более мелким проблемам.
Как ни трудно в это сегодня поверить, Уэллс - не националист. Говорю
"трудно", потому что абсолютное большинство моих современников -
националисты. Я не знаю ни одного из пишущих в периодике, кто после 1925
года не трактовал бы неизбежный и тривиальный факт рождения в определенной
стране или принадлежности к определенной расе (либо же к определенной смеси
различных рас) как высочайшую честь и талисман от всех напастей на свете.
Считающие себя полной противоположностью герру Геббельсу, защитники
демократии на жаргоне своего врага призывают читателей довериться ритму
сердца - сокровенным велениям почвы и крови. Вспоминаю непостижимые споры
времен гражданской войны в Испании. Кто-то объявлял себя республиканцем,
другой - националистом, третий - марксистом, но все как один, пользуясь
гауляйтерским словарем, говорили о Народе и Расе. Не исключая приверженцев
серпа и молота... С замешательством вспоминаю и некую ассамблею,
собравшуюся, чтобы осудить антисемитизм. Есть много причин, по которым я не
антисемит; главная из них - в том, что разница между евреями и не евреями
кажется мне, в принципе, несущественной, а чаще всего - несуществующей и
придуманной. Но в ту пору к моему мнению никто не присоединился; все
клялись, что немецкий еврей - это одно, а немец - совершенно другое. И
напрасно я напоминал присутствующим, что ровно то же самое говорит Адольф
Гитлер; напрасно внушал, что ассамблея борцов против расизма не должна
мириться с учением об избранной расе; напрасно приводил мудрые слова Марка
Твена: "Я не спрашиваю, к какой расе принадлежит тот или иной человек;
достаточно того, что он человек, - хуже такой судьбы все равно ничего не
придумаешь" ("The Man that Corrupted Hadleyburg" *, стр. 204).
______________
* "Человек, который совратил Гедлиберг" (англ .).

В рецензируемой книге, как и в других книгах последнего времени - "The
Fate of Homo Sapiens", 1939; "The Common Sense of War and Peace" *, 1940 -
Уэллс увещевает нас вспомнить о нашем общем уделе человека и не раздувать
ничтожных различий, какими бы патетичными или живописными они нам ни
казались. По правде говоря, эту строгость не назовешь чрезмерной: от
государств здесь, во имя их сосуществования, требуется всего лишь то, чего
элементарная вежливость требует от отдельных людей. "Положа руку на
сердце, - пишет Уэллс, - никто не считает Британию избранным народом, этакой
облагороженной разновидностью нацистов, борющейся с немцами за господство
над миром. Британцы - в первых рядах сражения, которое ведет сегодня все
человечество. А если это не так, то они ничего не стоят. И подобный долг -
великая честь".
______________