"Хорхе Луис Борхес. Божественная комедия" - читать интересную книгу автора

кто не знает учения Христа. В этот самый момент Данте говорит: "Tu, duca,
tu, signore, tu maestro..." ** Чтобы скрасить это мгновение, Данте
приветствует Вергилия высоким словом и говорит о своем долгом ученичестве и
огромной любви, которые дали ему возможность понять значение Вергилия, о
том, что эти отношения сохранятся между ними навсегда. Печален облик
Вергилия, сознающего, что он обречен вечно жить в nobile castello, где нет
Бога. Данте же, напротив, разрешено видеть Бога, разрешено понять вселенную.
______________
* благородного замка (итал.). "Благородный замок" описан в Песне IV.
** "Учитель мой, мой господин..." (итал.). Ад. IV, 46.

Вот эти два героя. Кроме них существуют тысячи и сотни персонажей,
которые обычно называются эпизодическими. Я назвал бы их вечными.
Современный роман знакомит нас с действующими лицами на
пятнадцати-шестнадцати страницах, даже если это знакомство удается. Данте
достаточно для этого мгновения. В этот миг персонаж определяется навсегда.
Данте бессознательно выбирает главный момент. Я пробовал повторить то же во
многих рассказах и был поражен открытием, сделанным Данте в Средние века,
умением представить момент как знак всей жизни. У Данте жизнь персонажей
укладывается в несколько терцин, однако это вечная жизнь. Они живут в одном
слове, в одном действии; это часть песни, но она вечна. Они продолжают жить
и возникают вновь и вновь в памяти и воображении людей.
Карлайль считает, что существуют две характерные черты Данте. То есть,
разумеется, больше, но две основные - нежность и суровость (только не
противостоящие, не противоречащие друг другу). С одной стороны, это
человеческая нежность Данте, то, что Шекспир называл "the milk of human
kindness" * - "млеко человеческой доброты". С другой стороны, знание, что
все мы обитатели сурового мира, что существует порядок. Этот порядок
соотносится с Иным, с третьим собеседником.
______________
* "благостное млеко" (Макбет. I, V, 18. Перев. M. Л. Лозинского).

Возьмем два примера. Обратимся к наиболее известному эпизоду Ада, из
пятой главы, эпизоду с Паоло и Франческой. Я не собираюсь пересказывать
Данте - было бы дерзостью с моей стороны излагать другими словами раз и
навсегда сказанное по-итальянски, - я просто хочу напомнить обстоятельства.
Данте и Вергилий сходят в круг второй (если я помню верно) и видят
сутолоку душ, ощущают зловоние греха, зловоние кары. Окружение безрадостно.
Например, Минос, свертывающий спиралью хвост, чтобы показать, в какой круг
попадают обреченные. Это нарочито отвратительно, и становится ясно, что в
Аду не может быть ничего красивого. В том кругу, где несут кару
сладострастники, - великие имена. Я говорю "великие имена", потому что
Данте, начав писать эту песнь, еще не достиг совершенства делать персонажи
чем-то большим, чем имена. Но мастерство Данте уже являет себя в эпизоде с
nobile castello. Мы видим великих поэтов античности. Среди них - Гомер с
мечом в руке. Они обмениваются словами, которые не следует повторять. Здесь
подобает молчание, все соответствует этой жуткой скромности обреченных
находиться в Лимбе, которым никогда не суждено увидеть лицо Бога. В пятой
песне Данте приходит к своему великолепному открытию: возможности диалога
между душами умерших и им самим, он сочувствует им и по-своему судит их.