"Хорхе Луис Борхес. Письмена Бога" - читать интересную книгу автора

Тогда я подумал, что мы, как всегда, находимся при конце времен
и что моя судьба -- судьба последнего из служителей Бога --
быть может, даст мне возможность разобрать эту надпись. То
обстоятельство, что я находился в темнице, не лишало меня
надежды; вполне вероятно, что я уже тысячи раз видел эти
письмена в Кахоломе, только не смог их понять.

Эта мысль ободрила меня, а затем довела до
головокружения. По всей земле разбросано множество древних
образов, неизгладимых и вечных; любой из них способен служить
искомым символом. Словом Бога может оказаться гора, или река,
или империя, или сочетание звезд. Но горы с течением времени
рассыпаются в прах, реки меняют свои русла, на империи
обрушиваются превратности и катастрофы, да и рисунок звезд не
всегда одинаков. Даже небосводу ведомы перемены. Гора и звезда
-- те же личности, а личность появляется и исчезает. Тогда я
стал искать нечто более стойкое, менее уязвимое. Размышлять о
поколениях злаков, трав, птиц, людей. Быть может, магическая
формула начертана на моем собственном лице, и я сам являюсь
целью моих поисков. В этот миг я вспомнил, что одним из
атрибутов Бога служил ягуар.

И благоговейный восторг овладел моей душой. Я представил
себе первое утро времен, вообразил моего Бога, запечатлевающего
свое послание на живой шкуре ягуаров, которые без конца будут
спариваться и приносить потомство в пещерах, зарослях и на
островах, чтобы послание дошло до последних людей. Я представил
себе эту кошачью цепь, этот лабиринт огромных кошек, наводящих
ужас на поля и стада во имя сохранности предначертания. Рядом
со мной находился ягуар; в этом соседстве я усмотрел
подтверждение моей догадки и тайную милость Бога.

Долгие годы я провел, изучая форму и расположение пятен.
Каждый слепой день дарил мне мгновение света, и тогда я смог
закрепить в памяти черные письмена, начертанные на рыжей шкуре.
Одни из них выделялись отдельными точками, другие сливались в
поперечные полосы, третьи, кольцевые, без конца повторялись.
Должно быть, то был один и тот же слог или даже слово. Многие
из них были обведены красноватой каймой.
Не буду говорить о тяготах моего труда. Не раз я кричал,
обращаясь к стенам, что разобрать эти письмена невозможно. И
мало-помалу частная загадка стала мучить меня меньше, чем
загадка более общая: в чем же смысл изречения, начертанного
Богом?

"Что за изречение, - вопрошал я себя, - может содержать в
себе абсолютную истину?" И пришел к выводу, что даже в
человеческих наречиях нет предложения, которое не отражало бы
всю вселенную целиком; сказать "тигр" -- значит вспомнить о
тиграх, его породивших, об оленях, которых он пожирал, о траве,