"Хорхе Луис Борхес. Страсть к Буэнос-Айресу (Стихи) " - читать интересную книгу автора

Росас

В тиши гостиной, где цедят время строгие часы, уже не горяча и не
тревожа крахмальную опрятность покрывал, чуть охладивших алый пыл каобы,
укором друга кто-то уронил зловещее и родственное имя. И лег на время
профиль палача, не мрамором сияя на закате, а навалившись мраком, как будто
тень далекого хребта, и бесконечным эхом потянулись улики и догадки за
беглым звуком, брошенным мельком. Своею низостью вознесено, то имя было
разореньем дома, безумным обожаньем пастушья и страхом стали, холодящей
горло. Забвение стирает долг умерших, оплаченный натурою смертей; они питают
Время, его неутомимое бессмертье, чей тайный суд за родом губит род и в чьей
до срока отворенной ране - последний Бог в последнее мгновенье ее закроет! -
вся людская кровь. Не знаю, был ли Росас слепым клинком, как верили в семье;
я думаю, он был как ты и я - одним из многих, крутясь в тупой вседневной
суете и взнуздывая карой и порывом безверье тысяч.
Теперь неизмеримые моря простерты между родиной и прахом. И жизнь
любого, сколь бы ни жалка, торит свой путь в ничтожестве и мраке. И Бог его
уже почти забыл, и это милость, а не поношенье - отсрочка бесконечного
распада минутным подянием вражды.

Конец года

Не символическая смена цифр, не жалкий троп, связующий два мига, не
завершенье оборота звезд взрывают тривиальность этой ночи и заставляют ждать
тех роковых двенадцати ударов. Причина здесь иная: всеобщая и смутная
догадка о тайне Времени, смятенье перед чудом - наперекор превратностям
судьбы и вопреки тому, что мы лишь капли неверной Гераклитовой реки, в нас
остается нечто незыблемое.

Стыд перед умершим

Свободен от надежд и сожалений, абстракция, неуловимость, нечто
безвестное, как завтра, каждый мертвый - не просто мертвый, это смерть сама.
Бог мистиков, лишенный предикатов, умерший не причастен ни к чему, сама
утрата и опустошенность. Мы забираем все, последний цвет и звук: вот двор,
который взглядом не обнимет, вот угол, где надежду ожидал. И даже эти мысли,
наверное, не наши, а его. Как воры, мы на месте поделили бесценный скарб его
ночей и дней.

Возвращение

Сегодня, после многих лет разлуки, вернувшись в дом, где я когда-то
рос, я чувствую, что все кругом чужое.
Я прикасался к выросшим деревьям так, словно гладил спящее лицо, и
проходил по старым тропкам сада, как будто вспоминал забытый стих, а под
закатным полноводьем видел как хрупкий серпик молодой луны укрылся под
разлатою листвою темневшей пальмы, как птенец в гнезде.
Как много синевы вберет в колодец этот смутный дворик и сколько
несгибаемых закатов падет в том отдаленном тупике, и молодую хрупкую луну