"Хорхе Луис Борхес. Преступных дел мастер Манк Истмен ("Всемирная история низости")" - читать интересную книгу автора

набалдашником в виде обезьяньей головы и изящной медной штучкой, которую он
надевал на большой палец, чтобы выдавливать глаза противнику; ребята, вроде
Кита Бернса, способного в один прием откусить голову живой крысе; или вроде
Дэнни Лайонса "Слепого", рыжего парня с огромными невидящими глазами,
сожителя трех шлюх, с гордостью его опекавших; всяческие дома с красным
фонарем, вроде того, который содержали семь сестриц из Новой Англии,
отдававших свою рождественскую выручку на благотворительные цели; арены для
боев голодных крыс и собак; китайские игорные притоны; женщины, вроде
многократной вдовушки Рыжей Норы, предмета любви и хвастовства всех главарей
банды "Gophers" ("Суслики"); женщины, вроде Лиззи "Голубки", которая после
казни Дэнни Лайонса надела траур и погибла от ножа Мэгги "Милашки", ее
соперницы в давней страсти к уже мертвому слепому; бунты, вроде длившегося
целую кошмарную неделю в 1853 году, когда была сожжена сотня домов и бандиты
едва не овладели городом; уличные побоища, в которых человек исчезал, как в
пучине морской, затоптанный насмерть; конокрады и барышники, вроде Йоске
"Негра", - вот чем наполнена эта хаотическая история. Самый знаменитый ее
герой - Эдвард Делани, он же Уильям Делани, он же Джозеф Мервин, он же
Джозеф Моррис, он же Манк Истмен, главарь банды в тысячу двести человек.

Герой

В этом ряде обманных имен (дразнящих, как игра масок, когда не знаешь,
кто есть кто) отсутствует настоящее имя - если только возможно представить,
что таковое существовало. На самом деле в записи гражданского состояния в
Уильямсбурге в Бруклине значится Эдвард Остерманн, фамилия затем была
американизирована и стала Истмен. Как ни странно, этот грозный злодей был
евреем. Он был сыном владельца ресторана из числа тех, где соблюдается
кошерная кухня и где почтенные евреи с раввинскими бородами могут
безбоязненно вкушать обескровленное и трижды очищенное мясо телок, забитых
по всем правилам. Девятнадцати лет, в 1892 году, он с помощью отца открыл
зоомагазин. Следить за жизнью животных, наблюдать их суетливую возню и
непостижимую безгрешность было страстью, сопровождавшей его до конца дней. В
дальнейшем, во времена своего процветания, когда он презрительно отказывался
от сигар, предлагаемых веснушчатыми "сахемами" из Таммани, и посещал самые
шикарные бордели, разъезжая в тогдашнем забавном автомобиле, похожем на
незаконного сына гондолы, он открыл "для крыши" второй магазин, где держал
сотню породистых кошек и более четырехсот голубей, - продавая их далеко не
всякому. Каждую кошку или голубя он знал и любил и частенько обходил свои
владенья со счастливицей кошкой на руках и бежавшей за ним завистливой
стаей.
Это был человек страшный и могучий. Короткая бычья шея, необъятная
грудь, длинные бойцовские руки, перебитый нос, лицо с записанной на нем
рубцами его историей, однако ж менее впечатляющее, чем туловище, кривые, как
у наездника или моряка, ноги. Он мог ходить без сорочки и без пиджака, но на
его голове циклопа всегда красовалась мятая шляпенка. Память о нем не
исчезла. Типичный бандит кинофильмов - это именно его подобие, а не
бесцветного и дряблого Капоне. О Волхейме * говорили, что его снимали в
Голливуде потому, что он очень походил на незабвенного Манка Истмена... А
тот любил делать обход своей подпольной державы с синеперой голубкой на
плече, что твой бык с бьентевео ** на холке.