"Хорхе Луис Борхес. От некто к никто" - читать интересную книгу автора

он, - представлял собой natura naturata *****, следствие, однако ему было
открыто всеобщее, скрыто присутствующее в особенном, причем не как
отвлеченное наблюдение над разнообразием случайностей, но как субстанция,
способная к бесконечным превращениям, человеческое существование которой -
всего только одно из них". Хэзлитт ****** то ли соглашается, то ли
подтверждает: "Шекспир - такой же, как и все, но не похож ни на кого. В душе
он - никто, но в то же время он - все, что представляют собой другие, и все,
чем они могут стать". Позже Гюго сравнил его с океаном, вместилищем
всевозможных форм *******.
______________
* Цитируется ставшая крылатой фраза современника Шекспира: "Ибо я
любил его, не впадая в обожание, и действительно чту его память, как никого
другого" ( Jonson В. Timber, or Discoveries. L., 1640. P. 665 - 666).
** "По эту сторону Обожания" (англ.).
*** Цитируется эссе о драматической поэзии ( Dryden J. Essay on
dramatic poesy. L., 1900. P. 54).
**** Далее цитируется "Застольная беседа" и V раздел "Лекций и
заметок" 1818 г. (Соотв.: Coleridge on Shakespeare. N. Y... 1969. P. 107;
Coleridge S. T. Lectures and notes on Shakespeare and other English poets.
L... 1900. P. 401).
***** Природа порожденная (лат.).
****** Борхес свободно передает содержание источника ( Hazlitt W. The
Literature of the Age of Elisabeth. L., 1884. P. 910).
******* В буддизме картина повторяется. Первые тексты гласят, что,
сидя под смоковницей, Будда провидит бесконечную цепь всех причин и
следствий, прошедшие и будущие перерождения всех существ; последние,
зафиксированные много веков спустя, сообщают, что все в мире нереально, что
всякое знание условно и что, если бы существовало столько Гангов, сколько
песчинок в Ганге, и еще раз столько Гангов, сколько песчинок в новых Гангах,
все равно число песчинок было бы меньше, чем число вещей, неведомых Будде.

Быть одной вещью неизбежно означает не быть всеми другими вещами;
смутное ощущение этой истины привело людей к мысли, что не быть значит
больше, нежели быть чем-то, и в каком-то смысле означает быть всем. Сходное
заблуждение таится в словах того легендарного царя Индостана, который
отрекся от трона и вышел на улицу просить милостыню: "Теперь у меня нет
царства и царство мое беспредельно; теперь мое тело не принадлежит мне, а
мне принадлежит вся земля". Шопенгауэр пишет, что история - это непрерывный
и беспокойный сон поколений людей; во сне бывают повторяющиеся формы, и нет
ничего другого, кроме форм; одна из них - процесс, обрисованный в моей
заметке.