"Алекс Бор. День, когда в городе идет дождь (Романтическая фантазия)" - читать интересную книгу автора

было отыскать ни единого облачного пятнышка. Воздух, горячий и густой, как
неразбавленный кисель, обжигал дыхание. Асфальт плыл под ногами, и его
тропический жар чувствовался сквозь резиновые подошвы босоножек. Душное
марево зноя висело в стеклянной духоте пыльных улиц.
Спастись от невыносимой жары можно было только у воды. Многие горожане
так и поступали. На песчаном пляже всегда дул прохладный, освежающий
ветерок, который смягчал духоту почти тропической жары. По-южному
загорелые пацаны плескались в Реке, которая медленно, с гордым
достоинством, уже несколько миллионов лет несла свои хрустально-прозрачные
воды к далёкому южному морю, разделяя Город на две почти равные части.
На поросших одуванчиками и желтыми метелками борщевика высоких склонах
левого берега лежал Старый Город, деревянное царство узких и извилистых
улочек и переулков, до которых ещё не успели добраться надменные
пятиэтажки. Над Старым Городом возвышались, блестя на солнце, ободранные
купола церквей и башни колоколен.
А правый, низинный берег, протыкал голубизну неба панельными этажами
новых микрорайонов, шеренги которых навивали тоску. Лишь изредка в унылую
одноцветность похожих друг на друга, как близнецы, новых домов вносили
разнообразие обшарпанные стены позабытых посадских храмов. Обезглавленные
чьей-то злой волей, с дырявыми куполами, со сбитой росписью, они казались
здесь, среди серых пятиэтажек, чужеродными вкраплениями навсегда ушедшего
прошлого. Как и терпеливо ждущие сноса уныло покосившиеся деревянные
домики за косыми заборами, скрытые, правда как безжалостной крепостной
стеной, четким солдатским строем современных кварталов. И было
удивительно, что левый берег реки сохранил прежнее старинное великолепие.
А может быть, мне это только казалось, потому что я не любил
казарменное однообразие современных улиц, мне по душе был Старый Город -
каким он мог бы дойти до наших дней... Я знал, что этого города давно уже
нет, что он существует только в моем воображении, - и в то же время этот
ушедший в небытие город существовал. И стоило мне перейти через мост, как
я сразу оказывался в каком-то другом мире... Я неспешно бродил по тихим
зеленым улочкам, и чувствовал, что заросшие яркой сочной травой улочки,
притихшие в тени раскидистых тополей и кленов, зовут меня в свою сказку. И
наполняют уставшую душу ощущением покоя...
В тот день я тоже бродил по улочкам Старого Города. И не заметил, что у
горизонта смутной чернильной кляксой висит сиреневое пятнышко. Облачко,
почти прозрачное и бестелесное, оно никак не могло привлечь к себе
утомленное летним зноем внимание. Очень уж несолидным казалось это
маленькое чернильное пятнышко на безбрежном полотне раскинувшегося в
просторную высь ярко-голубого ковра.
Но нахальное облачко, не принимая всерьёз огненных усилий солнца
растопить его, чтобы вернуть небу первородную голубизну, постепенно
набухало, разрастаясь и темнея, приобретая грозные очертания дождевой тучи.
Только очень уж недобрыми, зловещими были эти очертания. Не избавление
от жары несла эта ртутно-тяжелая туча, что-то злое таилось в ее матовом
сердце - холодное, враждебное лету...
Город замер в тревожном ожидании. А туча плыла - медленно и
величественно, по- хозяйски погромыхивая костями. Ее надменное, пышное
тело плотоядно колыхалось, разбухая, заслоняя собой голубизну неба. Следом
за тучей летел, по-хулигански срывая листву с деревьев, холодный