"Алекс Бор. Ах, прица-тройка, перестройка! (фрагмент ненаписанного романа)" - читать интересную книгу автора

- А я и есть инопланетянка. Заброшена на Землю наблюдать за людьми.
- Надеюсь, вы не хотите нас завоевать? - поинтересовался я, почти
готовый поверить тому, что сказала Таня. Дело в том, что я писал
фантастическую повесть о девочке, прилетевшей на Землю с другой планеты в
качестве наблюдателя, и мне было очень интересно, если бы такое случилось
в реальности. Особенно здесь, в деревне, где мы уже почти месяц собирали
картошку. Город остался далеко, развлечений не было никаких, и, думаю,
всем нам не помешал даже контакт не только с космическими пришельцами, но
и с потусторонними силами, только бы излечиться от скуки...
- Нет, что ты, совершенно серьезно ответила Таня, приятно улыбаясь, -
мы никого не завоевываем. Мы только воруем землян для опытов. Это очень
больно, но мы не обращаем внимания на крики - наука требует жертв...
У Тани было полное розовощекое лицо с торчащими в стороны ушами,
которые, впрочем, ничуть не портили ее, и полными губами, к которым мне
почему-то всегда хотелось прикоснуться. Уши она закрывала густыми
волосами, и ничего не было заметно.
- Надеюсь, что ты не принесешь меня в жертву своей науке?
- Посмотрим, - ответила Танька. - Я передам информацию в центр. Может
быть, тебя оставят.
По-видимому, она выполнила свое обещание, данное мне больше года назад
на картофельном поле. Соплеменники Таньки Кедриной до сих пор не трогали
меня. Наверное, им хватало других подопытных...
Ну а если говорить серьезно...
В колхозе мне казалось, что я был влюблен в Таньку. Так сказать, первая
филфаковская любовь... Впрочем, вскоре я понял, что совершаю несусветную
глупость, и тем самым навсегда избавил себя от страданий неразделенной
любви к Таньке Кедриной. Тем не менее мы с ней постоянно ругаемся, причем
по любому малозначительному поводу. Танька отличается очень вспыльчивым
характером и очень быстро обижается. Или делает вид, что обижается, я так
и не понял. Но в любом случае, обидевшись, она перестает разговаривать со
мной. На какое-то время мы становимся чужими людьми и, если встречаемся в
коридорах или на лекциях, даже не здороваемся.
Однако проходит немного времени - дня три или четыре, - и Танька как ни
в чем не бывало подходит ко мне, что-то говорит... Я ей отвечаю...
И между нами восстанавливаются прежние приятельские отношения.
Отношения, обычные для однокурсников...
- Ты пойдешь? - поинтересовалась Танька.
- Не знаю, - я лениво пожал плечами. - А ты?
- Схожу, наверное...
- Я, наверное, тоже. А с наших кто будет?
Под "нашими" я имел в виду 25-ю группу. Сам-то я учусь в 22-й группе,
однако с 25-й меня связывают дружеские отношения. Перед первым курсом
вместе трудились на картошке. Вместе преодолевали жизненные трудности.
Такое не забывается...
- Не знаю, - ответила Танька.
- А на лекции почему никого из 25-й не было?
- А что здесь делать? - резонно возразила Танька. - Обо всем можно в
газете прочитать.
- Конечно, - согласился я. - А ты случайно не видела Звереву и
Корнилову?