"Пат Бут. Будь моим мужем" - читать интересную книгу автора

не испытывал никогда.
Их с Розой союз был самодостаточным в гораздо большей степени, нежели у
большинства супружеских пар, несмотря на тот факт, что по настоянию самой
Розы официальный брак между ними так и не был заключен. И вот теперь Чарльз
расплачивался за свое пренебрежение окружающими. Слава Богу, что у него
остался Гарри.
Вот уже много лет они друзья. То, что они прямо противоположны друг
другу во всем, им не мешает. Католик, мечтатель и мистик-интроверт, Чарльз
испытывал лишь одну подлинную страсть, помимо любви к женщине, по которой до
сих пор скорбел. Страсть к пустыне, в которой его предки обитали еще до
открытия Америки. Он любил индейцев, однообразный пейзаж, кактусы, палящий
летний зной и бодрящий зимний холод, багровые закаты и несуетную жизнь,
основополагающей ценностью которой является уже одно то, что ты существуешь
на свете. И совершенно другой человек - Гарри, типичный городской житель,
который всегда стремился быть на людях, в гуще событий, компанейский и
честолюбивый член сугубо меркантильного общества, в котором он чувствовал
себя как рыба в воде, занимаясь своим бизнесом... живописью. Такое взаимное
притяжение противоположных зарядов и дало толчок к возникновению крепкой и
прочной дружбы. Обычно Чарльз предпочитал находиться в обществе женщин. С
ними ему всегда было легко. Но в своем ровеснике, убежденном холостяке Гарри
он нашел друга, которому мог полностью довериться.
- По-моему, гремучие змеи и те несколько более предсказуемы, чем
люди, - заметил Чарльз.
Он открыл дверь и включил свет. Это была обыкновенная комната, большая
и аккуратно прибранная, как любила Роза. У оштукатуренной стены по-прежнему
стояли ее холсты. На стене висел один-единственный бычий череп, выбеленный
солнцем, как знак преклонения перед Джорджией О'Киф. В центре комнаты, прямо
под слуховым окном, стоял мольберт с последней, так и не законченной работой
Розы.
Чарльз подошел к нему, уже полностью овладев собой. Безысходная щемящая
тоска отступила, подобно прошедшей болезни, однако он знал, что она еще
будет охватывать его вновь и вновь.
- Что она писала? - спросил Гарри.
- Завывание койота в сумерках.
Глядя на это абстрактное изображение, они вдруг отчетливо услышали тот
самый протяжный, леденящий душу вой голодного зверя, когда-то вдохновивший
художницу на то, чтобы красочно и живо воплотить его. Этюд был выполнен в
коричневато-серых тонах, столь характерных для пустыни, однако доминирующим
являлся ярко-багровый цвет солнца, исчезающего за горизонтом.
- Очень сильно, - сказал Гарри. - Тут и сама Роза, и пустыня, и голод
дикого зверя.
- Я тоже так думаю, - согласился Чарльз.
- Хочешь оставить в комнате все как есть?
- Еще не думал, что с ней делать.
Гарри глубоко вздохнул. Ему придется все-таки продолжить эту тему.
- Чарльз, ведь уже прошел целый год. Тебе необходимо познакомиться с
кем-нибудь. Такой, как Роза, конечно, никогда не будет. Но хоть с кем-то ты
должен начать общаться. И как можно скорее. Ты должен вновь начать писать,
жить, любить, наконец. Сейчас для тебя это звучит дико, но в этом заключен
смысл, здравый смысл. Все избитые штампы по своей сути верны. Время лечит