"Пат Бут. Палм-Бич [love]" - читать интересную книгу автора

являлся как бы ковбоем на родео, квинтэссенцией духа ярмарки, каждым своим
движением усиливающим трепетное чувство едва скрытой сексуальности,
первобытной агрессивности, которые прячутся под внешней оболочкой любого
человека. Он и сдерживал, и раскрепощал. В этом-то и заключался его
секрет. Литые мускулы Джека Кента, гладкие и лоснящиеся под тонкой пленкой
тавота, сжимались и расслаблялись, когда он, словно Человек-Паук, легко
пробирался среди воющих пассажиров, отважно бросившись с неподвижного
дощатого настила на мчащиеся вагончики только за тем, чтобы спрыгнуть
через секунду назад, гулко ударив своими короткими, мощными ногами о доски
платформы. Все вокруг было чревато болью и погибелью. Один неверный шаг,
одно крошечное не рассчитанное движение, и Джек Кент превратился бы в
ничто, в не стоящую внимания дребедень, вроде той, какую он часто молол
языком. Чтобы усилить напряжение, он усложнял свою задачу и, играя со
смертью, закуривал сигарету, выпивал банку пива, приглаживал свои черные
напомаженные волосы, умело укладывая их кок на манер утиного хвоста.
Он постоянно вел диалог с пассажирами, которые оплачивали аттракцион.
- Эй, малышка. Какая красоточка. Держись крепче. Будь осторожней.
Из-за этого посетители приходили еще раз. Иногда и много чаще.
Острым, опытным глазом Джек Кент подмечал все. Он видел, как во взоре
девочки-подростка разгорается любовный жар, ноги ее сжимаются теснее,
напрягаются созревшие груди. Ему были необходимы тугие оттопыренные попки,
волнующая, мягкая подростковая кожа и оленьи глаза девственниц,
отдававшихся ему на траве или стоя в будке генератора. Джек срывал с них
облегающие джинсы, как избалованный ребенок разрывает обертку последнего
из множества рождественских подарков, и вгрызался в них без всякой мысли о
том, что они испытывают, удовольствие или боль. Все они сливались для него
в одну. Теплые, трепещущие создания, которые существовали только для того,
чтобы дать ему сознание собственного великолепия.
Мэри Эллен бессчетное число раз наблюдала за работой отца, и это ей
никуда не надоедало. Она пропутешествовала с ярмаркой все детство. До
этого Джек Кент перепробовал все. Бросал дротики, накидывал петлю на
хлопковые сладости, даже работал на "угадайках веса". Но только побывав на
карусели, нашел свое призвание. Джек оказался рожденным для этого. За
коротких два года он утроил доходы от карусели, был принят в долю, а затем
и выкупил ее у своего компаньона. Деньги были небольшие, однако ему
хватило ума купить деревянную развалюху в Уэст-Палм, которая навсегда
стала прибежищем для семьи. Сам находясь постоянно в разъездах, он создал
домашний очаг для жены и Мэри Эллен. Сооружение было не ахти какое, с
выцветшей, отслаивающейся краской, треснувшими балками и покоробившимися,
неровными бревнами, однако оно наполнилось любовью и жизнью. По вечерам,
когда Мэри Эллен подходила к дому, он выплывал из темноты, подобно
грузовому пароходу из желтого густого тумана, и керосиновая лампа
гостеприимно мерцала на крыльце. Отец, если он вообще находился в городе,
пил в баре "У Рокси" с Уилли Бой Уиллисом и Томми Старром, однако мать
сидела дома и приветливо окликала Мэри Эллен, когда та ступала на
скрипучие половицы веранды, и густой ночной воздух наполнялся запахом чили
и тихими звуками музыки кантри, которую она любила.
Глубоко вздохнув, Мэри Эллен собралась с силами, чтобы перекрыть
музыку.
Томми Старр улыбнулся и попытался ответить. Затем смирился и широко