"Андрей Бондаренко. Карибская эскапада ("Братство Че" #1)" - читать интересную книгу автора

люди.
Глядя величественно и строго в глаза юного наглеца, он произнес:
- Юность глупа и безрассудна. Она вольна делать беспочвенные
предположения, менять суждения, совершать исправимые, или неисправимые
никогда, ошибки... Бог ей судья. Но старость, если это, конечно, мудрая, а
не впавшая в маразм старость - ошибаться права не имеет. Никогда. Она
обязана точно знать все наперед. Иди, дружок, делай, что велено.
И, Джедди сделал то, что велено было - написал подробнейшее, на шести
страницах, Прошение на имя самого El Senor Presidente, сбегал во все ту же
"La Golondrina blanko" и привел с собой трех, безусловно безупречных
Свидетелей - Поручителей: милейшего и тишайшего капитана Большого Сида,
гостившего на берегу по случаю пулевого ранения в левое, на этот раз, плечо;
дона Сильвестра Кастро - в прошлом наглого и беззастенчивого контрабандиста,
а ныне - уважаемого начальника городской таможни; и, наконец, мистера Джека
Рида - Председателя Правления банка "Честные Деньги" - в далеком-далеком
прошлом, специалиста по вскрытию бронированных ящиков самого различного
назначения.
Эти уважаемые джентльмены без колебаний и раздумий торжественно
заверили своими подписями - как свое полное согласие с Прошением Джедди, так
и сам факт подачи сего Прошения Судье дону Сезару Мерри в означенный день от
Рождества Христова.
Мудр и прозорлив был Судья Мерри - пригодилось это все, и очень и очень
скоро.
Вечером этого же дня взял Джерри у мистера Джона Рида чемоданчик с
некими инструментами, сохраненными уважаемым банкиром сугубо в качестве
сувениров, глядя изредка на которые так приятно было повспоминать дни бурной
молодости. И, пользуясь тем, что охранники, приставленные Comandante к
гостинице "El Nacional", беспечно ушли праздновать именины капитана Большого
Сида - больно уж настойчиво капитан приглашал, беспрепятственно вскрыл
хлипкие двери гостиничного склада, где хранились клетки с полосатыми
пленниками, открыл все запоры - да и выпустил кошачью братию на все четыре
стороны.
И сошло бы, возможно, все Джедди с рук, да вот только коты, оказавшись
на воле, подняли невообразимый вой. Это они пели гимн Свободе -
единственному и поэтому бесценному Достоянию кошачьей нации, - людям,
погрязшим в своих мелких стремлениях к золоту, особнякам, модным машинам,
власти и прочей дребедени, уже нипочем и никогда не понять, что такое она
есть - Свобода, и какова ее ценность.
Как бы там ни было, на все эти оглушительные вопли немедленно прибежали
представители власти, да и "повязали" Джедди, как говорится, "с поличным".
Посидел он недельку в каталажке - а там уже и суд - не принято в
Сан-Анхелино всякие там долгие расследования: попался, посидел-подумал -
пожалуйте в суд, дабы участь свою узнать.
Дело это вызвало в Сан-Анхелино интерес самый, что ни наесть
повышенный.
Поскольку здание Суда чисто физически не смогло бы вместить всех
честных горожан, пожелавших принять участие в Слушаниях, местные власти
обустроили на одном из заброшенных пляжей специальную площадку - для Судьи
Мерри была возведена из дорогущей импортной фанеры вполне достойная трибуна;
для подсудимого смастерили широкую скамью из толстых пальмовых досок и