"Андрей Бондаренко. Гусарские восьмидесятые ("Байки замшелых романтиков" #1)" - читать интересную книгу автора

а по факту - тридцать девять. Где еще одного бойца потеряли? Кого не
хватает?
А, действительно, кого?
Вдруг от поезда - прямиком к нашему автобусу - приближается
сюрреалистическая фигура: белоснежный костюм, черный цилиндр, тросточка.
Прохожего сильно пошатывает из стороны в сторону, с первого взгляда
понятно - он пьян до изумления. Кого-то он мне смутно напоминает.
- Вы, извините, кто? - Вопрошает Виталь Витальевич.
- Как это кто? - возмущается незнакомец, - Да Пушкин я, Александр
Сергеевич! Не узнали, батенька? Стыдно, ей-ей.
Начальник Лагеря нешуточно смущен и сбит с толка - говорящий
действительно похож на Александра Сергеевича - черные кудрявые волосы,
бакенбарды, длинный нос.
За моей спиной раздается громкий хохот - это ротмистр, завалившись на
землю, бьется в экстазе.
Отсмеявшись, Кусков буднично объясняет:
- Да это он и есть, в смысле - потеряшка наша, сороковой по списку.
Воронин же это Серега - просто усы сбрил, бакенбарды пришпилил, парик
нахлобучил и цилиндром где-то разжился, сученок. Не узнаете, что ли?
Присматриваемся, действительно - Серега. Молоток - классная шутка
получилась!
А Воронин, пользуясь тем, что шофер автобуса куда то отлучился, лезет
на его, шоферское, место, крепко обнимает руль и засыпает мертвецким сном.
Извлечь из-за руля его удалось только минут через сорок.
- Начинается, - ворчит Виталь Витальевич, - Как всегда, приезжает Эр
Тэ, и тут же начинаются фокусы разные, разнузданные....
Через два часа приезжаем в лагерь. Нас уже ждут, геологи и гидрогеологи
приехали на практику раньше на две недели. Толстый Витька близоруко
всматривается в толпу встречающих - Нинку, явно, высматривает.
Устраиваемся, разбиваем палатки, выясняем диспозицию - где что, сколько
до ближайшего населенного пункта, где купаться можно, что с культурной
жизнью.
Все не так и страшно: до ближайшего населенного пункта, магазинами
оснащенного - километра три, до пруда с проточной водой - метров сто, и с
культурной жизнью все просто отлично - каждый вечер на двух, вместе сшитых
простынях, фильмы разные показывают, после фильмов - танцы и песни у костра.
Начинаем ходить в маршруты - добывать разную геологическую информацию,
собирая образцы пород горных и всякие окаменелости древние.
Крым - он весь - желто-синий, с редкими зелеными вкраплениями: желтые
скалы с островками зеленого кустарника, синее небо, желтое злобное солнце -
прямо над головой.
В лагерь возвращаемся усталые, обгоревшие на солнцепеке, потом
пропахшие.
Сразу лезем в прохладный пруд, потом обед - обычная столовская еда, ни
хорошая, ни плохая. После обеда - работа в камералке, волокита бумажная -
описание того, что с утра увиделось, и того, что собралось в геологические
планшеты.
А вечером - кино, танцы-шманцы, костры, песенки - конечно, с отдачей
должного винам местным. Но вина эти, кстати, совсем неплохие, по началу пьют
достаточно вяло - дневная усталость дает о себе знать.