"Филипп Боносский. Долина в огне " - читать интересную книгу автора

птицы взлетали под купол, было сосредоточено все искусство, которое он знал,
вся музыка, вся любовь, и душа его оживала.
Он увидел, как отец Брамбо перекрестился - сейчас он поднимется с
колен, но в эту минуту дверь ризницы распахнулась, и на пороге, на фоне
мутноватого неба, заполняя собой весь дверной проем, появился отец Дар. У
Бенедикта екнуло сердце. Отец Брамбо не поднял головы, глаза его были
опущены.
Неуклюже качнувшись, отец Дар схватился за косяк и увидел Бенедикта.
- Ты опоздал! - требовательно прохрипел он, протянув к нему руку. - Я
тебя ждал, ждал!
Отец Брамбо обернулся, руки его все еще были прижаты к груди.
- Ну ладно, на этот раз я тебя прощаю, - с трудом выговаривая слова,
продолжал отец Дар. - Подай мне скорей облаченье! - Он шагнул в ризницу и
снова пошатнулся.
Бенедикт бросился к нему и взял его за руку.
- Идите домой, - зашептал он, сгорая от стыда. - Уходите, отец мой.
Отец Дар ринулся к шкафу и распахнул его.
- Сынок, - приказал он, - поди-ка сюда!
Отец Брамбо побледнел, на его губах застыла натянутая, болезненная
улыбка. Он молча наблюдал за Бенедиктом и стариком; голубые его глаза
потемнели.
- Сядьте, отец мой! - срывающимся голосом бормотал Бенедикт, подводя
старика к табуретке и стараясь усадить его.
- Нам надо служить обедню! - сердито кричал отец Дар.
- Нет, отец мой, - ответил Бенедикт. - Служить будет отец Брамбо. Все в
порядке.
Старик уставился на Бенедикта тяжелыми воспаленными глазами, на голове
его вздыбилась косматая грива.
- Отец Брамбо... - забормотал он. - Отец Брамбо...
Он погрузился в долгое раздумье, потом наконец очнулся и доверительно
шепнул Бенедикту:
- Они выгнали меня, мой мальчик. Выгнали меня. Теперь ты меня уже тут
не увидишь...
- Да, отец мой, - сказал Бенедикт. - Служить будет отец Брамбо.
Старик посмотрел на Бенедикта.
- Разве ты не хочешь мне помочь? - спросил он.
- Хочу, отец мой, конечно хочу, - серьезно ответил Бенедикт. - Но вы
больны, а отец Брамбо...
Он бросил умоляющий взгляд на молодого священника, но тот молчал,
наблюдая за ними с горькой, слабой усмешкой.
- Отцу Дару скоро станет лучше, - вскричал Бенедикт, - только бы
отвести его домой!
Старик опустил на плечо Бенедикта тяжелую руку.
- Уже поздно, - строго сказал он. - Пора начинать. Идем...
- Пожалуйста, отец мой, - Бенедикт чуть не плакал, - позвольте мне
отвести вас домой. Отец Брамбо...
Старик так сжал плечо Бенедикта - то самое, в которое утром вцепился
посетитель матушки Бернс, что мальчик вскрикнул и колени у него подогнулись,
а в глазах потемнело.
- Вы делаете мне больно, отец мой! - сказал он с болезненным смешком.