"Филипп Боносский. Долина в огне " - читать интересную книгу автора

придет отец Брамбо. Мальчик почувствовал, что не может здесь больше
находиться, и вышел из рощи. Смеркалось. Он пошел тропинкой вдоль кустов
бузины к роднику. Навстречу ему попадались женщины и мальчики, его товарищи,
с полными ведрами, из которых выплескивалась вода.
Возле родника пахло коровами. Они истоптали всю землю вокруг
деревянного сруба, превратили ее в болото. Пахло дождевыми червями и мхом. И
даже сюда доносился из-за леса едкий запах горелого шлака.
Бенедикту ни с кем не хотелось разговаривать и, увидев Тони, маленького
итальянца, прислуживающего вместе с ним в церкви по воскресеньям, он свернул
в лес. Там в тени за деревом стоял его отец.
- Папа! - позвал Бенедикт.
Отец быстро обернулся и жестом велел мальчику уходить, а за его спиной
мелькнула фигура какого-то мужчины, который отпрянул назад, в тень. Бенедикт
остановился, затем нерешительно двинулся вперед и позвал еще раз:
- Папа! - Он собирался подойти еще ближе, но отец поспешно шагнул на
тропу, протянув на прощанье руку своему собеседнику. При свете луны Бенедикт
увидел, как их руки слились в крепком пожатии. Вместо того чтобы идти на
пикник, мужчина быстро удалился в противоположном направлении. Бенедикт
глядел ему вслед - по телу у него пробежали мурашки.
- Пошли, пошли, - строго сказал отец, беря его за плечи и резко
поворачивая.
Бенедикт вопросительно посмотрел на отца, но тот ответил ему
недовольным взглядом, а затем, будто вспомнив, что следовало бы
рассердиться, грозно спросил:
- Почему ты не на пикнике?
Бенедикт пожал плечами, - он не сумел бы объяснить, почему он ушел
оттуда. Ему захотелось взять отца за руку, но вместо того он молча пошел
рядом с ним. До них все время доносился праздничный гул, а когда они вышли
на поляну, всеобщее веселье захватило и их. Ярко горели разноцветные
фонарики, озаряя раскрасневшиеся лица и блестящие глаза, и у Бенедикта снова
поднялось настроение. Он увидел Тони и на этот раз подбежал к нему и обнял
за плечи.
- Не забудь, что в субботу мы играем против "Птичек-соек"! - строго
напомнил Тони, глядя на него своими темно-карими глазами.
- Помню, помню! - засмеялся Бенедикт.
- Мы им всыплем, этим черномазым! - продолжал Тони, моргая длинными
ресницами.
"Нехорошо так называть их", - покраснев, подумал Бенедикт, и его улыбка
вдруг погасла. Он потупился.
- Знаешь, Тони... - начал было он, но прикусил губу. Его товарищ, не
подозревая, в чем дело, доверчиво смотрел на него.
- Мы побьем их, если ты будешь играть, Бенни! - с гордостью заявил
Тони.
Бенедикт на миг заколебался, встретившись с его восхищенным взором, но
затем круто повернулся и, не сказав ни слова, ушел. Он был польщен и вместе
с тем чувствовал себя виноватым.
Танцы были в разгаре. Он стал пробираться сквозь толпу людей, которые,
смеясь, с увлечением хлопали в ладоши, и вдруг изумленно отпрянул: на
полянке отплясывали польку его отец и мать! Лицо у матери было бледное,
покрытое испариной, и, хотя она смеялась, видно было, что она страшно