"Филипп Боносский. Долина в огне " - читать интересную книгу автора

животных. Бенедикт повернул обратно и пошел по Кукушкиной аллее мимо стойл,
куда сердитые мальчишки загоняли больших, громко мычащих коров, стегая их
хворостинами по измазанным в навозе бокам. Над заборами свешивались цветущие
кисти сирени, в небе уже засветился бледный месяц.
Бенедикт остановился у дома, который, как и соседние, стоял, чуть
отступив от пыльной дороги, и был окружен сломанной изгородью. Калитка под
деревянной аркой открывалась в палисадник, где вдоль изгороди и по сторонам
дорожки росли темно-лиловые ирисы.
- Эй, Бенни! - раздался резкий, пронзительный голос.
Бенедикт обернулся. По переулку к нему шла длинноногая, худая девчонка
с русыми косичками за спиной.
- Ты что здесь ходишь?
Бенедикт спрятал сверток за спину.
- Да ничего, - сказал он, - просто мне здесь ближе.
- А куда ближе?
- А никуда, - отрезал он.
- Несешь моему старику самогон? - догадалась она.
- Нет!
- А что за спиной прячешь?
- Не твое собачье дело! - огрызнулся Бенедикт.
- Смотри-ка, да ты ругаешься! - Она была явно довольна.
Он закрыл глаза, стиснул зубы.
- Во всяком случае, отец сказал, что больше не будет покупать самогон.
Его уволили с завода.
Бенедикт посмотрел на нее.
- Что? - буркнул он.
- А потому тащи самогон обратно - или пей сам! - сказала она. - Вот
придут полисмены и сцапают твоего старика за то, что он его делает. Я-то
знаю.
- Дура! - сказал Бенедикт.
Девчонка вошла в палисадник и захлопнула калитку.
- А я знаю, - запела она, выпячивая губы. - А я знаю то, чего ты не
знаешь.
Она была как дьявольское наваждение; он не мог заставить себя уйти. Он
стоял, заложив руки за спину, и смотрел на нее. Она влезла на забор,
веселая, злая, - все на свете было ей нипочем!
Наконец она произнесла свой приговор:
- Ты литвак, - сказала она. - А литваков не берут в священники.
- А я все-таки стану священником! Я уже учусь! - яростно крикнул
Бенедикт.
- Вот посмотришь, - спокойно сказала она. - Сначала ты умрешь - от яда!
Он испуганно посмотрел на нее.
- Они подсыплют тебе яду в причастие!
Бенедикт поднял с земли камень и швырнул в ее голые, смуглые ноги.
Девчонка удрала в дом, а он стремглав бросился прочь.
От Медового холма дорога шла только в город, но Бенедикт повернул в
противоположную сторону и поплелся вдоль подножья холма, уныло глядя себе
под ноги.
В сиянии месяца земля казалась серебряной. К северу, над Рвом, над
лачугами, горела неугасимая заря, вечный восход солнца, брызгая длинными