"Хиллари Боннэр. Нет причин умирать " - читать интересную книгу автора

и взял Мойру за руку. Она всегда была привлекательной, и все три ее дочери
унаследовали внешность матери.
Ее пушистые светлые волосы сохранили свой естественный цвет, несмотря
на возраст и болезнь, и она все еще продолжала хорошо выглядеть, несмотря на
темные круги под глазами и бледную, почти прозрачную кожу. Она была почти
прекрасна. Черты заострились, тонкая кожа буквально натянута на выпирающие
скулы. Ее чуть пухловатое лицо и раньше было очень симпатичным, но его
трудно было назвать прекрасным. Болезнь привнесла какую-то скульптурность, а
желтизна, причиной которой, Келли знал, был порок печени, лишь добавляла ее
лицу кремовый оттенок. Да, действительно, она стала трагически красива.
Безусловно, она сильно похудела, но в остальном было почти незаметно,
что ее организм погибает от рака. А все потому, что Мойра, опытная
медсестра, узнав о серьезности своей болезни, решила отказаться от принятого
в подобных случаях стандартного лечения. Мойра считала, что при имеющихся
разрушениях в печени продолжительность ее жизни будет одинаково коротка вне
зависимости от того, будет она проходить тяжелейший курс химио- и
радиотерапии или же нет.
Дочери Мойры, да и сам Келли согласились с ее решением прожить свои
последние месяцы, не испытывая всех мучений, которые приносит обычно лечение
от рака, а вместо этого позволить болезни развиваться своим ходом и,
насколько это возможно, насладиться жизнью, сколько ее еще осталось. И до
сих пор ее смелость была просто поразительна, хотя Келли иногда был удивлен
формами ее проявления. Это были инициатива и желание Мойры - почти не
обсуждать болезнь, а если она и упоминала о ней, то никак не показывала, что
болезнь смертельна. Хотя она прекрасно это знала. Лучше, чем кто-либо из
них. Она знала.
- Как ты, дорогая? - пробормотал Келли и тут же мысленно выругал себя,
осознав, что он только что сказал. Как у нее дела? Какой идиотский вопрос.
Неважно, что она решила не говорить об этом, женщина умирает. Его женщина
умирает. И какие еще, как он думает, у нее могут быть дела, черт побери! Он
отвел взгляд, быстро прищурясь.
- О, не так уж плохо, - сказала Мойра.
- Да, мы подумали, что ты сегодня чувствовала себя немножечко получше,
правда, мама? - вмешалась в разговор Паула.
- Ты знаешь, я действительно думаю, что сегодня было лучше. Сегодня у
меня был вовсе не плохой день. Совсем не плохой.
- И ты съела почти весь куриный бульон, что я приготовила на ужин, не
так ли, мама?
- Да, дорогая, и знаешь что, мне он очень даже понравился.
Келли чувствовал, как плечи его напрягаются. Он не знал, как долго
сможет вынести такой разговор. Каждый раз одно и то же. Близость ее смерти
никогда не упоминалась. Лакуна. Это было бы смешно, если б не было так
трагично, черт побери, подумал он.
Все это напоминало пьесу, и каждый из них играл свою, отведенную лично
ему роль. Только Келли его роль не слишком-то удавалась. Иногда он думал,
что, может быть, ему было бы легче, если бы он смог, если бы Мойра позволила
поговорить с ней о ее болезни, о смерти, которая так близка, о том, что она
чувствует, зная, что скоро она его покинет. Вот что он хотел сделать в
глубине души, но Мойра ясно дала понять, что этого не хочет. В любом случае,
если даже она вдруг и начнет говорить с ним об этом, Келли подозревал: он и