"Александр Бондарь. Барабанщица" - читать интересную книгу автора

место он тебе устроит.
- Сели бы к окошку да на голову что-нибудь мокрое положили. Вот
салфетка, вода холодная, - предложила сидевшая напротив старушка. - А вы бы,
молодой человек, сделали бы потише музыку, - обратилась она к лежавшему на
верхней полке парню, который слушал магнитофон, где мучительно надрывался
кто-то неизвестный Кате - ни то Шура, ни то, может, Децл. - От этой вашей
гадости и здорового легко стошнить может.
Круглолицый парень нахмурился, заглянул вниз, но, увидев пожилого
человеке с орденом, смутился и звук убрал.
- Благодарю вас, благородная старушка, - сказал дядя. - Не знаю,
сражались ли ваши мужья и братья в Чечне или в Афганистане, но сердце у вас
отзывчивое. Эй, проводник! Мне надо с вами поговорить, но откройте сначала
это окно, которое, как мне кажется, приколочено к стенке здоровенными
гвоздями.
- Ты мети потише! - укорил проводника бородатый дядька. -
Видишь, у человека душа пыли не принимает.
Проводник, узнав в чём дело, покивал и пообещал помочь. Вскоре уже все
соседи прониклись сочувствием к старику Якову и, выйдя в коридор, негромко
разговаривали о том, что вот-де человек в своё время воевал, а теперь болеет
и мучается. Катя же, по правде сказать, испугалась, как бы старик Яков не
умер, потому что она не знала, что же они тогда будут делать.
Она вышла в коридор и сказала об этом дяде.
- Упаси Бог! - пробормотала старушка. - Или уж правда плох очень?
- Что там такое? - спросила проходившая по коридору тётка.
- Да вон в том купе человек, слышь, помирает, - охотно объяснил ей
бородатый. - Вот так, живёшь-живёшь, а где помрёшь - неизвестно.
- Высадить бы надо, - осторожно посоветовали из соседнего купе. -
Сообщить на станцию, пусть подождут санитары с носилками. Хорошее ли дело: в
вагоне покойник! У нас тут женщины, дети.
- Где покойник? У кого покойник?
Разговор принял неожиданный и неприятный оборот. Дядя ткнул Катю
кулаком в спину и, громко рассмеявшись, подошёл к лежавшему на лавке старику
Якову.
- Ха-ха! Он помрёт! Слышь ты, старик Яков? - дёргая его за пятку,
спросил дядя. - Они говорят, что ты помираешь. Нет, нет! Дуб ещё крепок. Его
не сломали чеченские казематы. Не сломит и лёгкий сердечный припадок,
результат тряски и плохой вентиляции. Ага! Вот он и поднимается. Вот он и
улыбнулся. Ну, смотрите. Разве же это судорожная усмешка умирающего? Нет!
Это улыбка бодрой и ещё полнокровной жизни. А вот и проводник! Конечно,
говорю я, он ещё улыбается. Но при его измученном борьбой организме подобные
улыбки в тряском вагоне вряд ли естественны и уместны.
Проводник, поглядев ещё раз на старика Якова, сказал:
- Ладно, господа, я нашёл одно место в вагоне люкс. Когда мы проезжали
Горячий Ключ, там ни то сошёл раньше времени, ни то, может, отстал пассажир.
Я тому проводнику всё объяснил. Он разрешил это место пока занять.
Все остались очень довольны. Все хвалили доброго и понимающего
проводника. Говорили, что вот-де какой ещё молодой, а какой хороший человек.
И даже на лапу не потребовал! А редко ли попадаются такие, которые с тобой и
разговаривать не хотят - не то чтобы помочь или хотя бы посочувствовать.