"Владимир Болучевский. Дежавю " - читать интересную книгу автора

Методично, по часовой стрелке, слева направо от входной двери
выдвигались ящики и ящички, открывались дверцы, и на пол вываливалось все,
что могло вывалиться, кроме бьющихся предметов.
Судя по всему, пришельцев было как минимум двое. Голосов слышно не
было, и работали они быстро, молча и сосредоточенно. Потом что-то звякнуло
в ванной, а в прихожей упала вешалка.
Потом к нему, сидящему на полу, привалившись спиной к стене,
приблизились шаги, и в голове опять взорвалось.
Очнувшись вторично, обладатель старинной почтенной фамилии долго
прислушивался к тишине, на всякий случай не подавая признаков жизни. Затем
поднялся с пола, доковылял до ванной, где на плоской батарее было острое
ребро, освободил руки, стащил шапочку и сорвал ленту со рта,
В ванной было темно. Отметив про себя неожиданную бережливость
налетчиков по отношению к электроэнергии, Александр нажал на выключатель в
коридоре и вторично вошел в освещенную теперь цитадель гигиены.
Все грязное белье из корзины было выворочено и разбросано по полу,
замоченные в тазике грязные носки - выплеснуты в ванну.
В коридоре картина была столь же удручающей - все вещи с вешалки и
антресолей были вытряхнуты из пакетов и коробок и разбросаны. Сверху
громоздилась сама вешалка. Вид комнаты находился в стилистическом единстве
с интерьером прочей жилплощади и отнюдь не радовал.
Гурский вернулся в ванную, умыл лицо холодной водой, аккуратно касаясь
начинавшей заплывать скулы, и, глядя на себя в зеркало, подумал: "Теряем
время. Еще немного, и с такой харей на улицу не выйдешь. Ситуация требует
действий. Решительных и быстрых".

В комнате он поднял с пола красиво оформленную книжку "Пистолеты и
револьверы" - издание журнала "Техника - молодежи" - и вытряхнул из нее
десять баксов. Выйдя на улицу, продал по хорошему курсу доллары в ближайшем
табачном киоске, зашел в магазин, купил бутылку водки, сигарет, пачку
пельменей и хлеба. Подумав, купил еще одну бутылку водки и большую бутылку
грейпфрутового сока.
Дома, на кухне, сунул пельмени в морозилку, открыл водку и сок, взял
широкий стакан тонкого стекла и, наполнив его на две трети водкой, долил
доверху соком. Выпил. Отломав кусок хлеба, попытался откусить, но
травмированный жевательный аппарат ответил полным отказом. Настаивать было
глупо.
Прихватив выпивку и на всякий случай кусочек хлеба, перебрался,
аккуратно переступая через вещи, в комнату, уселся в старенькое кресло,
хлебнул еще и стал созерцать разгром, пытаясь "созвониться с мозгами".
Чтобы у читателя возникло более полное представление о герое,
необходимо отметить то обстоятельство, что, обладая определенной духовной
организацией, Александр Адашев-Гурский постоянно находился в состоянии
некоего обнажения души.
Чтобы люди посторонние, не дай Бог, не приняли это за
сентиментальность, ему приходилось все время прятать это свое
наследственное свойство, перешедшее к нему от поколений предков,
проводивших свою жизнь в достатке и праздности, а потому и взрастивших в
себе эту самую особенность, являвшуюся отличительной чертой русской
аристократии.