"Владимир Болучевский. Дежавю " - читать интересную книгу автора

- А у них и автобус есть?
- Свой. "Икарус". Подарили. Они и ездят теперь постоянно. Каждые
каникулы. Всю П8рибалтику объездили. В Финляндии были, но там не
понравилось.
- Зажиточно живут. А что же детишкам в Чухляндии не понравилось? Сухой
закон?
- Да каким детям. Это Леву что-то там не устроило, но "не в том дело".
Как раз за день перед этой их последней поездкой опять спонсоры приезжали и
привезли, в частности, футболки эти белые на всех. Я в кабинет к нему зашел
поговорить, что, мол, вы все завтра уезжаете, так, может быть, со мной
сегодня разберемся, дел у меня, в общем, никаких не осталось, все закончил.
А он: "Не до вас, вы же видите, какая кутерьма. Езжайте пока, а недельки
через полторы позвоните, подъезжайте и рассчитаемся". А сам футболки
стопкой складывает и в сейф прячет, и - под ключ, представляешь?
- У него сейф такой здоровый?
- Да обыкновенный. В детдоме-то всего человек двадцать, я разве не
говорил? Он же частный какой-то, я не знаю, я в детали не вникал. У них и
персонала-то - сам Невельский, жена его, Аня, она и зам, и воспитате8ль, и
бельем заведует, и я не знаю, что она еще делает, да тетки местные на
кухне. Все.
- Ну и?..
- Что? Да вот, собственно, на следующий день автобус с самого утра во
дворе уже стоит, ребята позавтракали, и он им после завтрака, заметь, после
завтрака, чтобы пятнышка не поставили, выдал новые футболки эти. "Идите, -
говорит, - быстро переодевайтесь и в автобус". Тут Пашка ко мне и влетел.
"Давайте, - говорит, - поменяемся". Ну, поменялись, он мою быстро надел, в
штаны заправил, куртку на груди на зиппер - вжик, и в автобус. Я его
футболку в сумку бросил и тоже в автобус сел. Подвезли они меня до Колпина,
я Пашке с улицы помахал, а он сидит в самом конце салона - сияе-ет! Ну и
все. Я домой, а они - в ближнее зарубежье.
- А потом?
- Потом... Потом я звоню недели через полторы. Аня эта трубку берет,
здоровается как-то так натянуто и говорит, что у них ребенок погиб. Паша
Сергеев. Я говорю: "Как?" А она: "Ох, и не спрашивайте". И трубку повесила.
Я, конечно, тут же туда поехал. Приезжаю, Ани нет, Лёвы этого - тоже. Я к
ребятам: "Как?" А они и говорят, что, когда границу проехали, где-то там
остановились - то ли перекусить, то ли пописать, а потом, когда в автобус
садились. Лев Кирилыч стоял в дверях и всех чуть ли не по головам
пересчитывал. Ну вот, все сели, а он с Пашкой на улице остался и как начал
его трепать, за куртку схватил и трясет, у парня чуть голова не отлетела. И
никто не понимает, за что. А потом Пашка вырвался и убежал. И все. И больше
никто его не видел.
Ну, Кирилыч, конечно, заяву в местную полицию накатал, мол, так и так,
сбежал трудный ребенок, контингент, сами понимаете, специфический - детдом.
Мы им последние крохи, а они - извольте видеть. Но мы очень торопимся,
остальные-то детки ни при чем, а у нас и время, и средства весьма
ограничены. Боимся, дескать, не успеем всех ваших ближнезарубежных
достопримечательностей осмотреть. А этот никуда не денется. Вы его, когда
поймаете, посадите в кутузку, мы на обратном пути заберем. И, сука, бабок
наверняка заслал. А что делать? Никто не знает, что делать. Чернышевский -