"И.Я.Болгарин, Г.Л.Северский. Адъютант его превосходительства" - читать интересную книгу автора

- Уж больно плохая твоя матушка, не довезешь, гляди! - сказал тот,
стараясь не глядеть мальчику в глаза.
Губы у Юры задрожали.
- Нам надо в Киев...
- Так сколько еще до того Киева? До Екатеринослава-то никак не дое-
дем! А она, сдается, у тебя тифует. Заразная.
- Не тронь мальчонку, без тебя ему тошно. - С верхней полки свесился
человек в форме железнодорожника. - С такой ряшкой тебе на фронте вое-
вать, а не тут с мальчонкой.
Юра вышел в коридор, встал возле соседнего купе. Там ехали военные.
Среди них Юра увидел и своего спасителя.
Высокий военный со смуглым, калмыцким лицом, щеголевато затянутый в
новенькие, поскрипывающие при каждом движении ремни, возбужденно расска-
зывал:
- Что и говорить, Шкуро мы прохлопали. Его конный корпус зашел к нам
в тыл и ударил по тринадцатой армии. И конечно, белые прорвались к Лу-
ганску...
"Наверно, красный командир, - с неприязнью подумал о нем Юра, - вон
как огорчается!"
- Это как же вас понимать, товарищ? - заинтересованно переспросил си-
девший против рассказчика человек с глубокими залысинами, и Юре показа-
лось, что слово "товарищ" он произнес с едва заметной иронией. - Выхо-
дит, красные... мы то есть... оставили Луганск?
- Да, позавчера там уже были деникинцы, - подтвердил человек с кал-
мыцким лицом, передернув плечами, отчего ремни на нем тонко заскрипели.
Юрин спаситель в разговор не вмешивался. Он встал, равнодушно потя-
нулся и полез на самую верхнюю, багажную, полку.
- А вы что же, товарищ Кольцов, решили поспать? - спросил все тот же,
с глубокими залысинами. И Юра вновь приметил, что слово "товарищ" теперь
прозвучало в иной тональности - в том круге людей, среди которых он жил
с родителями, так произносили слово "господин".
- Да, вздремну немного, - уже с полки ответил Кольцов.
В купе стало тихо. Юра отвернулся к окну, начал смотреть на пробегаю-
щую мимо степь...
Полотно железной дороги было перегорожено завалом из старых шпал.
Вокруг завала сновали люди. Одеты они были кто во что: в офицерские
френчи, кожаные куртки, зипуны, армяки, гимнастерки, сюртуки, в жилетки
поверх огненно-красных рубах. Мелькали среди них люди в бурках, в укоро-
ченных поповских рясах и даже в гусарских ментиках. Многие крест-накрест
перепоясаны пулеметными лентами, на широких ремнях и на поясных веревках
- рифленые гранаты, револьверы, у большинства в руках винтовочные обре-
зы. На головах картузы, бараньи шапки, шляпы и даже котелки.
Неподалеку, у больших дуплистых деревьев, было привязано десятка два
лошадей. Тут же стояла тачанка с впряженной в нее тройкой гнедых коней.
На задке тачанки косо прибита фанера с надписью: "Вей красных, пока не
побелеют! Бей белых, пока не покраснеют!" В тачанке рядом с пулеметом
стояла пишущая машинка. Над нею склонился огромный верзила, выполняющий
обязанности пишбарышнн. По другую сторону пулемета сидел сам батька Ан-
гел, в сером "зипуне - кряжистый мужик с темным угрюмым лицом и неухо-
женной старообрядческой бородой.