"И.Я.Болгарин, Г.Л.Северский. Адъютант его превосходительства" - читать интересную книгу автора

имеет отделения во всех крупных городах России, но руководство находится
в Москве. В решающий момент нашего наступления на Москву военные силы
Центра захватят Кремль, правительственные учреждения, Ходынскую радиос-
танцию, по которой будет объявлено о свержении Советской власти..."
"Вот даже как! - с удовлетворением подумал Ковалевский. - Серьезно, в
высшей степени серьезно!"
Деникин продолжал еще что-то читать, а Ковалевский явственно предста-
вил себе весь размах работы по подготовке к летне-осенней военной компа-
нии, участвовать в которой ему казалось теперь не только необходимым, то
и почетным. И он был искренним, когда в завершение разговора сказал то,
чего так ожидал от него, так добивался Деникин:
- Постараюсь оправдать доверие, мне оказанное, ваше превосходи-
тельство!..
Два дня спустя Ковалевский добрался наконец из Ехатеринодара в Хар-
цизск и из одного вагона переселился в другой - в штабной салон-вагон. С
раздражением подумал о том, что полжизни провел в вагонной скученности:
диван, кресла, письменный стол и еще стол с ворохом карт занимали почти
все пространство. Но до сих пор он просто не замечал эту тесноту, отвык-
нув за годы войны от просторных кабинетов.
Штабной поезд стоял в тупике. Изредка тяжело вздыхал паровоз - прика-
зано было держать его под парами. С часу на час здесь ждали добрых вес-
тей от генерала Бедобородова, дивизия которого неделю назад двинулась
из-под Луганска на Бахмут. Однако наступление развивалось совсем не так,
как первоначально предполагал командующий, и оттого он нервничал.
Унылые станционные постройки Харнизска, затянутые завесой знойной пы-
ли, навевали тоску. Бархатные шторки на зеркальных окнах вагона были за-
дернуты до половины, и выше их видно было медленно расхаживающего часо-
вого. От пота и пыли лицо солдата потемнело, казалось заплаканным, гим-
настерка топорщилась, фуражка потеряла форму. Но вдруг он заметил в окне
генерала - и перешел на чеканный строевой шаг.
Ковалевский отошел от окна, подумал: "Пустое это - вышагивать перед
вагоном, а вот от окопа к окопу сколько еще шагать придется?"
Опять представилось огромное пространство до Москвы, которое придется
преодолевать с упорными каждодневными боями. Он уже убедился: легких по-
бед в схватке с большевиками не предвидится - и был не в силах постичь
природу упорства наспех собранного, необученного, плохо вооруженного
войска.
Чутье опытного тактика подсказывало генералу Ковалевскому: медлить
нельзя; Деникин хоть и выскочка, но прав, настаивая на незамедлительном
походе на Москву. Отчетливо проявилась мысль: прав прежде всего потому,
что всему белому движению надо дать конкретную, наиважнейшую цель.
Но он знал и другое: его армии противостоят те самые солдаты, которые
шли на штурм Карпат, те самые, что мечтали о земле и, получив ее в руки,
никому теперь не отдадут.
Владимир Зенонович Ковалевский был военным до мозга костей, более то-
го, он принадлежал к потомственным военным. Предки его по мужской линии
воевали под Нарвой и Полтавой, у стен Кунесдорфа и Кольберга, форсирова-
ли Ларгу и Кагул, брали штурмом Измаил и Сен-Готардский перевал, бились
на Бородинском поле и на бастионах Севастополя, гибли, обороняя Порт-Ар-
тур. В семье Ковалевского не было своего летописца, иначе историю русс-