КТО ТАКОЙ ГРИГОРЬЕВ?

«Братья трудящиеся! Когда мы год тому назад выступили на путь беспощадной борьбы с германо-австрийским нашествием, с гетманщиной, а затем с петлюровщиной и деникинщиной, — мы ясно отдавали себе отчет в этой борьбе и с первого же дня мы пошли под знаменем, на котором написано: освобож­дение трудящихся есть дело самих трудящихся. Эта борьба при­вела нас к многочисленным победам глубокого смысла — мы изгнали германцев, сбросили гетмана, не дали утвердиться мел­кобуржуазному царству Петлюры и приступили к созидательной работе на освобожденной нами земле. Одновременно с этим мы постоянно предупреждали широкие массы народа о том, чтобы они зорко следили за тем, что делается вокруг них; что мно­гочисленные хищники рыскают кругом, высматривая только удобный момент, когда бы они могли захватить власть и ук­репиться на народной спине. Сейчас объявился новый хищник в лице атамана Григорьева, который, каркая народу о его бед­ствиях, труде и угнетении, несет на самом деле старый раз­бойничий порядок, при котором труд народа будет порабощен,

бедствия его возрастут, неволя закрепится, права упадут. Об­ратимся к самому атаману Григорьеву.

Григорьев старый царский офицер. В первые дни украинской революции он сражался за Петлюру против советского строя, затем перебежал на сторону советской власти, а теперь выступил и про­тив советской власти, и против революции вообще. Что говорит Григорьев? С первых слов своего «Универсала» он говорит, что Украиной управляют люди, распявшие Христа, и люди, пришедшие из «московской обжорки». Братья! разве вы не слышите в этих словах мрачного призыва к еврейскому погрому? Разве вы не чув­ствуете стремление атамана Григорьева порвать живую братскую связь революционной Украины с революционной Россией? Григорь­ев говорит о мозолистых руках, о святом труженике и т.п. Но кто теперь не говорит о святом труде, о благе народа? И белогвардей­цы, насилующие нас и наши земли, говорят, что они борются за трудовой народ. Но мы знаем, какое они благо дают народу, когда прибирают его к своим рукам.

Григорьев говорит, что он борется против комиссаров, за по­длинную власть советов. А в том же самом «Универсале» он пишет: «Я, атаман Григорьев… вот вам мой приказ — избирайте своих комиссаров». И далее, заявляя, что он против пролития крови, Григорьев в том же «Универсале» объявляет мобилизацию и рас­сылает гонцов на Харьков, на Киев и пишет: «Приказ мой прошу исполнить, все остальное сделаю сам». — Что это? Подлинная власть народа? Но ведь и царь Николай считал свою власть по­длинною властью народа. Или атаман Григорьев думает, что его приказы не будут властью над народом и что его комиссары не будут комиссарами, а будут ангелами? Братья! Чувствуете ли вы, как шайка авантюристов, натравливая вас друг на друга, мутит ваши революционные ряды и старается незаметно за вашей спиной и при помощи ваших рук сесть вам на шею? Остерегайтесь! Пре­датель Григорьев, нанесший революции большой удар внутри, в то же время подымает на ноги буржуазию. Воспользовавшись его по­громным движением, уже стремятся прорваться к нам внутрь из Галиции Петлюра, а с Дона — Деникин. Горе будет украинскому народу, если он сразу же не пресечет все эти внутренние и внеш­ние авантюры.

Братья крестьяне, рабочие и повстанцы! Многие из вас будут задаваться вопросом, — как же быть с теми многими повстанцами, которые честно сражались за революцию, а теперь, благодаря пре­дательству Григорьева, очутились в его позорных рядах? Считать ли их контрреволюционерами? нет. Эти товарищи являются жер­твой обмана. Мы уверены, что здоровое чутье революционеров под­скажет им, что Григорьев обманул их и они уйдут от него вновь под знамена революции.

Мы должны здесь сказать, что причины, создавшие все движе­ние Григорьева, заключаются не только в самом Григорьеве, но в большей степени в том беспорядке, который установился у нас на Украине последнее время. Со времени пришествия большевиков у

нас установилась диктатура их партии. Как партия государствен­ная, партия большевиков всюду настроила государственные органы для управления революционным народом. Все должно подчиниться им и жить под их бдительным оком! Всякое сопротивление, протест или даже самостоятельное начинание душились чрезвычайными ко­миссиями. В добавок все эти органы составлены из лиц, далеких от труда и от революции. Таким образом, создавалось положение, при котором весь трудовой и революционный народ попал под над­зор и управление людей чуждых трудящимся, склонных к произ­волу и насилию над ними. Так проявилась диктатура партии коммунистов-большевиков. Это создало в массах озлобление, про­тест и враждебное настроение к существующему порядку. Этим воспользовался Григорьев в своей авантюре. Григорьев предатель революции и враг народа, но партия коммунистов-большевиков яв­ляется не меньшим врагом труда. Своей безответственной дикта­турой она создала в массах озлобление, которым сегодня воспользовался Григорьев, а завтра воспользуется какой-либо дру­гой авантюрист. Поэтому изобличая атамана Григорьева в преда­тельстве революции, мы в то же время требуем к ответу коммунистическую партию за григорьевское движение.

Мы снова напоминаем трудовому народу, что избавление от окружающего его гнета, насилия и нищеты народ может достигнуть только своими народными усилиями. Никакая смена властей не поможет ему в этом. Только через свои свободные рабоче-кресть­янские организации трудящиеся могут достичь берегов социальной революции — полной свободы и подлинного равенства. Смерть и гибель предателям и врагам народа! Долой национальную вражду! Долой провокаторов! Да здравствует всеобщая сплоченность рабо­чих и крестьян! Да здравствует всемирная свободная трудовая ком­муна!

Подписали: Коллегия штаба дивизии войск имени Батько-Мах-но. Члены Коллегии: Батька-Махно, А. Чубенко, Михалев-Пав­ленко, Л. Ольховик, И. М. Чучко, Е. Карпенко, М. Пузанов, В. Шаровский, П. Аршинов, Б. Веретельников.

Присоединились: Члены Исполкома Совета раб. крестьян, и кр.-арм. депутатов г. Александровска: Преде. Уездного Исполкома Анд-рющенко, Завед. отд. Упр. Шпора, Завед. отд. Гаврилов, Член горисполкома политком А. Бондарь.»

Обращение это было в громадном количестве экземпляров рас­пространено среди крестьян и на фронте и отпечатано особо в главном органе повстанцев-махновцев «Путь к Свободе» и в анар­хической газете «Набат».

Григорьевская авантюра так же быстро пошла ко дну, как бы­стро она всплыла на поверхность. Она привела к нескольким ев­рейским погромам, из которых один — в г. Елисаветграде — имел огромные размеры. В результате широкие повстанческие массы бы­стро отошли от Григорьева. Крестьянство не могло его поддерживать, ибо видело в нем пустоту. Григорьев остался с отрядом в несколько тысяч человек, укрепившись в Александрийском уезде Херсонской губернии. Тем не менее, эта авантюра причинила до­статочно тревог большевикам. Но как только для них стала ясна позиция гуляй-польского района, они облегченно и уверенно вздох­нули. Советская власть стала всюду трубить об отрицательном от­ношении махновцев к григорьевскому мятежу. Она стремилась использовать позицию махновцев в целях широкой агитации про­тив Григорьева. Имя Махно не сходило со столбцов советской прес­сы. Телеграммы его перепечатывались. Его величали подлинным стражем рабоче-крестьянской революции. Им даже пугали Григорь­ева, сочинив историю, что Григорьев со всех сторон окружен вой­сками Махно и будет пленен им или до основания уничтожен.

Однако все это хвалебное отношение к Махно было лицемер­ным и продолжалось недолго. Лишь только опасность со стороны Григорьева миновала, началась прежняя агитация большевиков против махновщины. Приехавший к этому времени на Украину Троцкий задал тон этой агитации. Повстанчество якобы есть дви­жение богатых кулаков, стремящихся утвердить в стране свою власть. Все разговоры махновцев и анархистов о безвластном об­щежитии трудящихся есть не более, чем хитрость с их стороны. На самом же деле и махновцы, и анархисты стремятся к своей анархической власти, которая есть власть богатых кулаков (газета «В Пути» № 51, статья Троцкого «Махновщина»). Одновременно с этой заведомо лживой агитацией блокада района усилилась до чрезвычайности. С большими трудностями удавалось пробираться в него тем рабочим-революционерам, которых симпатии к неза­висимому и гордому району влекли из далеких мест России — из Иваново-Вознесенска, Москвы, Петрограда, с Волги, Урала и Сибири. Доставка патронов и необходимого снаряжения, ежеднев­но расходуемых на фронте, прекратилась совсем. Еще за две не­дели до этого, в момент григорьевского мятежа, в Гуляй-Поле приезжал из Харькова Гроссман-Рощин, и ему было представлено тяжелое положение фронта из-за отсутствия патронов и снарядов. Представление это было горячо принято Рощиным, взявшим на себя обязанность хлопотать в Харькове о немедленной высылке на фронт необходимого снаряжения. После этого прошло более двух недель, патроны не присылались, положение фронта стано­вилось катастрофическим. И это в такое время, когда деникинцы неимоверно усилились на фронте полками кубанских пластунов и кавказскими формированиями.

Отдавали ли себе большевики отчет в том, что они делают, и в том, каковы будут последствия их дел в осложнявшейся укра­инской обстановке?

Отчет в своих действиях они, конечно, отдавали себе. Тактику блокады они вели в целях низведения к нулю военной силы района. С безоружным легче бороться, чем с вооруженным. Повстанчество без патронов, связанное притом тяжелым деникинским фронтом, легче будет обезоружено, чем то же повстанчество, имеющее пат-

роны. Но в то же самое время большевики не отдавали себе ни­какого отчета в обстановке всего донецкого района. Деникинский фронт и деникинские силы были для них полной неизвестностью. Неизвестны были и ближайшие планы Деникина. А между тем на Дону, Кубани и Кавказе были сформированы громадные, хорошо обученные военные части для генерального похода на революцию. Встретив в течение первых четырех месяцев упорное сопротивление гуляй-польского района, деникинцы ни в каком другом месте не могли уже серьезно развивать своего наступления, так как этот район представлял собою серьезную угрозу левому флангу их дви­жения на север. Все четырехмесячные ожесточенные попытки ге­нерала Шкуро не устранили эту угрозу. Тем с большей энергией они подготовились ко второй кампании, которая с мая 1919 г. была проведена в громадных, неожиданных даже для махновцев, разме­рах. Всего этого большевики не знали, вернее не хотели знать, отдавшись целиком идее борьбы с махновщиной.

На свободный район, а вместе с ним и на всю украинскую революцию, опасность надвигалась, таким образом, с двух сторон. Тогда Гуляй-Польский Военно-революционный Совет, учитывая всю создавшуюся обстановку, решил созвать экстренный окружной съезд крестьян, рабочих, повстанцев и красноармейцев от губерний: Екатеринославской, Харьковской, Таврической, Херсонской и До­нецкой. Съезд должен был учесть создавшееся в округе положение ввиду надвинувшейся смертельной опасности деникинской контр­революции и ввиду беспомощности советской власти предпринять что-либо для предотвращения этой опасности; он должен был оп­ределить задачи и практические мероприятия трудящихся в связи с создавшейся обстановкой.

Вот текст обращения по этому поводу Военно-Революционного Совета к трудящимся Украины: