"Григорий Богослов. Слово 31: О богословии пятое, о Святом Духе " - читать интересную книгу автора

сказать, что за Божество, если Оно несовершенно? А как может быть
совершенным, если недостает чего-либо к совершенству? Но недостает чего-то
Божеству, не имеющему Святого. И как иметь это, не имея Духа? Ежели есть
другая какая Святость, кроме Духа, то пусть скажут, что под нею понимать
должно. А если эта самая, то можно ли не быть Ей от начала? Разве лучше для
Бога быть никогда несовершенным и без Духа? Если Дух не от начала; то Он
ставится наряду со мной или немного выше меня; потому что временем
отделяемся мы от Бога. Если ставится в один ряд со мной, то как Он меня
делает богом, или как соединяет с Божеством?
Но лучше полюбомудрствую с тобой о Духе, начав несколько выше, ибо о
Троице мы уже рассуждали. Саддукеи не признавали даже и бытия Духа (так как
не признавали ни Ангелов, ни воскресения); не знаю, почему презрели они
столь многие свидетельства о Духе в Ветхом Завете. А из язычников, лучшие их
богословы и более к нам приближающиеся имели представление о Духе, как мне
это кажется, но не соглашались в наименовании и называли Его Умом мира, Умом
внешним, и подобно тому. Что же касается мудрецов нашего времени, то одни
почитали Его действованием, другие тварью, иные Богом, а иные не решались
сказать о Нем ни того ни другого, из уважения, как говорят они, к Писанию,
которое будто бы ничего не выразило об этом ясно; почему они не чтут и не
лишают чести Духа, оставаясь к Нему в каком-то среднем, вернее же сказать,
весьма жалком расположении. Даже из признавших Его Богом, одни благочестивы
только в сердце, а другие осмеливаются благочествовать и устами. Но слышал я
от других еще более мудрых измерителях Божества, которые, хотя согласно с
нами исповедуют Трех умосозерцаемых, однако же настолько разделяют их между
собой, что Одного полагают беспредельным и по сущности и по силе, Другого -
беспредельным по силе, но не по сущности, а Третьего - ограниченным в том и
другом, подражая, в ином только виде, тем, которые именуют их Создателем,
Содейственником и Служителем, из порядка имен и благодати заключая о
постепенности именуемых. Ни слова не скажем как недопускающим даже бытия
Духа, так и языческим суесловам, чтобы не умащать слова елеем грешных, а с
прочими побеседуем следующим образом.
Необходимо должно предположить, что Дух Святой есть что-нибудь или
самостоятельное, или в другом представляемое; а первое знающие в этом
называют сущностью, последнее же - принадлежностью. Посему, если дух есть
принадлежность, то Он будет действованием Божиим. Ибо чем назвать Его тогда,
кроме действования, и чьим действованием, кроме Божия? Такое же положение и
приличнее и не вводит сложности. И если Он действование, то, без сомнения,
будет производимым, а не производящим, и вместе с производством прекратится.
Ибо таково всякое действование. Но как же Дух и действует (1 Кор. 12:11), и
говорит (Мф. 10:20), и отделяет (Деян. 13:2), и оскорбляется (Еф. 4:30), и
бывает разгневан (Ис. 63:10), и производит все то, что свойственно
движущему, а не движению? Если же Дух есть сущность, а не принадлежность
сущности; то надобно будет предположить, что Он или тварь, или Бог, ибо
среднего чего-либо между тварью и Богом, или непричастного ни тому ни
другому, или сложного из того и другого, не выдумают и те, которые созидают
Трагелафов. Но если тварь, то как же в Него веруем? Как в Нем совершаемся?
Ибо не одно и то же значит веровать во что, и верить чему. Веруем мы в
Божество, а верим всякой вещи. Но если Бог, а не тварь, то Он уже не
произведение, не сослужебное, и вовсе не что-либо из носящих низкие имена.
Теперь за тобой слово, пусть мечут твои пращи; пусть сплетаются твои