"Роман Арбитман: биография второго президента России" - читать интересную книгу автора (Гурский Лев)Глава II Требуются талантыУтром 11 сентября 2001 года в четырех американских аэропортах сотрудники ФБР задержали девятнадцать пассажиров-арабов. Всем им было предъявлено обвинение в попытке захвата: «Боинга-767» (рейс 11, Бостон — Лос-Анджелес), «Боинга-767» (рейс 175, Бостон — Лос-Анджелес), «Боинга-747» (рейс 221, Даллас — Лос-Анджелес), «Боинга-757» (рейс 77, Вашингтон — Лос-Анджелес) и «Боинга-757» (рейс 93, Ньюарк — Сан-Франциско). Приглашенные адвокаты назвали все обвинения их подзащитных в террористическом заговоре надуманными, голословными и неполиткорректными, однако двенадцать ножей, восемь электрошокеров, семь баллончиков с перечным газом и пять килограммов взрывчатки С-4 в банках из-под кока-колы, которые были найдены в результате досмотра одежды и личной клади задержанных, перевесили юридическое крючкотворство, и всем девятнадцати было отказано в праве на освобождение под залог. Работники аэропортов США и транспортной полиции в тот же день получили предписание усилить бдительность, а в вечернем выпуске «New York Times» появилась статья «Они хотели нас взорвать. Как в кино!» В статье рассказывалось о плане арабских террористов превратить пять захваченных самолетов в пять супербомб, летящих с неба. Текст был проиллюстрирован кадром из фильма «Приказано уничтожить» с участием Курта Рассела и Стивена Сигала. 12 сентября 2001 года американский президент Буш по прямой телефонной линии связался с российским президентом Арбитманом и произнес — с чудовищным техасским акцентом, зато по-русски: «Спасибо, мой друг Роман!» Роман Ильич ответил ему на английском — тоже, впрочем, с изрядным саратовским акцентом: «Not at all, George dear. Don't mention it. We are all in one boat». Что в переводе примерно означало: «Пустяки, дорогой Джордж. Не стоит благодарности. Все мы в одной лодке». В российских выпусках теленовостей, на радио и на полосах газет теме терактов, счастливо пресеченных в США, отведено было вовсе не главное место. Обозреватели и аналитики продолжали обсуждать случившиеся за неделю до того два новых назначения в правительстве. «Не знаю, умеют ли эти ребята пахать и вкалывать, — замечал на «Эхе Москвы» публицист Андрей Черкизов. — Чиновничья работа в таких ведомствах — это не цирковые блестки, овации и цветы, а труд, причем временами, я думаю, труд омерзительный. Одно я знаю точно: оба на своих постах не будут брать взяток. Во-первых, они ценят свою репутацию. Во-вторых, они настолько обеспечены, — легально, я подчеркиваю, обеспечены, — что и работать-то на новом месте будут наверняка из чисто спортивного интереса». Выступая в программе Евгения Киселева «Итоги» (канал «НТВ»), Александр Коржаков говорил, что новыми назначениями ничуть не удивлен: «Были бы живы сейчас Кио или этот, как его, Гудини, им тоже нашлось бы теплое местечко у нас во власти. Арбитман — он ведь сам фокусник, манипулятор, а рыбак рыбака видит издалека». Публицист Иван Дугин в передовице газеты «Русский спецназ» угрюмо писал: «Знаете ли вы, что у Юрика — израильский паспорт, а у Додика — американский? Знаете! Они ведь и не скрывают. Страшно представить, Мысль о том, что во главе российских спецслужб надо ставить людей со стороны — гражданских, не обремененных корпоративными связями, не стиснутых круговой порукой и не боящихся «выносить сор из избы», — появилась еще у Бориса Ельцина. Но даже первый президент России, по натуре революционер, не рискнул Арбитман рискнул пойти еще дальше Ельцина. Он пригласил руководить госбезопасностью и внутренними делами не просто людей гражданских, но специалистов, чьи методы работы не напоминали традиционные. Однако в борьбе с международным террором начала третьего тысячелетия сработать могли только такие. И они сработали. В первые же дни после назначения новый глава МВД России Ури Геллер и новый шеф ФСБ России Дэвид Коткин (известный под псевдонимом Дэвид Коп-перфилд), объединив усилия, провели «мозговой штурм». Способности, используемые прежде для эффектных цирковых фокусов, дали немедленный эффект: Геллер и Коткин «ментально нащупали» (сам термин «mental feeling» оставим на совести англоязычной бульварной прессы) вызревающий на той стороне Атлантики крупный теракт и успели вовремя. Мировой авторитет обоих экстрасенсов, подкрепленный их постами в российском правительстве, возымел действие. ФБР проснулось. Террористам-смертникам Мохамме-ду Атта, Маруану аль-Шеххи, Наваку аль-Хазми, Мохалду аль-Шехри и пятнадцати другим не позволили умереть самим и унести за собой в могилу тысячи американцев. «Америка избежала второго Перл-Харбора, — говорил, выступая в Капитолии 15 сентября 2000 года, конгрессмен-республиканец Энтони Сопрано. — Пока ведется следствие, мы не знаем всех подробностей ужасного замысла, но о главном легко догадаться. Мало того, что эти варвары хотели убить многих из нас. Они, по всей видимости, пытались лишить страну ее важнейших национальных символов: статуи Свободы, Голливуда, Пентагона и Диснейленда!» Ряд обстоятельств дела широкой публике в США и в России стали известны не сразу, а А теперь вернемся назад, в май 2000 года. Кабинет Германа Грефа, вобравший кадровый резерв 90-х (Немцов, Шохин, Сергиевский, Дубинин, Уринсон, Волошин, Иткин, Татарчук и другие), сразу включился в трудовой ритм, хотя Арбитман честно предупредил нового премьера: работать его министрам — от силы год-полтора, а потом правительство будет реформировано и обновлено. «Опыт с Борисом Березовским многому научил Арбитмана, — пишет А. Филиппов. — Но не остудил его реформаторского пыла. Роман Ильич не отказался от смелых кадровых решений, однако понял, что каждый экспромт должен быть тщательно подготовлен, а последствия досконально просчитаны. Было уже очевидно: властные коридоры и думские кулуары — не питомник для новых кадров, а отстойник. Но где еще найти свежие лица? Переворачивать пирамиду и ставить столоначальников во главе целых ведомств — не значит ли это просто менять старых карьеристов на тех, что помоложе? В идеале кадры для власти надо было готовить еще со средней (а то и с начальной) школы, но у президента Арбитмана не было столько времени для маневра: четыре года, максимум восемь — и все». Идти надо было нетривиальным путем — вместо испытанного механизма чиновничьей селекции использовать простейший принцип сита, давно применяемый менеджерами по персоналу в крупнейших компаниях или отборочными комиссиями наиболее престижных вузов. «Российская бюрократия, жадная, ленивая и малоэффективная, была прямой наследницей совбюрократии, — указывает Р. Медведев. — Для прорыва стране нужны были не столько вышколенные управленцы, которые четко знали свой шесток, сколько генераторы идей: люди, чьи таланты били бы через край. И, кстати, речь идет вовсе не о талантах, котирующихся в чиновничьей среде. По мнению Арбитмана, руководители министерств, ведомств, госкомитетов и госкомпаний должны были быть природными уникумами — никак не меньше». Соответственно, и способ «просеивания» претендентов должен был оказаться наименее забюрократизированным и наиболее массовым. Роман Ильич решил воспользоваться для этой цели телевидением — пожалуй, наиболее демократичным из всех средств коммуникации. 22 июня 2000 года президент Арбитман встретился в Кремле с руководителями крупных государственных и частных телекомпаний. Во встрече принимал участие замминистра финансов Сергей Дубинин. О повестке дня не сообщалось. И.о. пресс-секретаря главы государства Виктор Зубков, обычно словоохотливый, в этот раз ограничился скупыми фразами: дескать, «обсуждались отдельные рабочие моменты» и «рассматривались некоторые взаимоинтересные планы на будущий сезон». Уже осенью того же года на всех популярных телеканалах, включая чисто развлекательные, почти одновременно возникли передачи-клоны, призванные выявить среди граждан как можно больше уникумов и предоставить им promotion. В частности, на ОРТ появилась передача «Алло, мы ищем таланты!» (ведущий Александр Масляков), на РТР — «Один к одному» (ведущий Александр Гуревич), на СТС — «Приходи, индиго!» (ведущий Лев Прыгунов), на ТНТ — «Битва экстрасенсов» (ведущий Михаил Пореченков), на ТВ-6 — «В чем сила, брат?» (ведущий Сергей Бодров), на НТВ — «Люди Икс» (ведущая Светлана Сорокина). Последнее из названий, кстати, настолько приглянулось знаменитой американской компании «Марвел», издающей комиксы, что в течение последующих пяти лет в США увидели свет свыше сотни одноименных графических романов, которые были посвящены приключениям икс-менов. А кинокомпания «ХХ век Фокс» на основании этих комиксов выпустила три полнометражных фильма. Зрелищности ради американские сценаристы преувеличили реальные способности финалистов российских телешоу: принимать чужой облик, выпускать стальные когти, притягивать металлы, метать огонь или превращать людей в ледышки найденные уникумы не умели. Таланты героев передач были не столь экстремальны, но не менее уникальны и, конечно, гораздо более востребованы в мирное время. Новые программы ТВ сразу привлекли повышенное внимание многих телезрителей. Большинство программ шли в прайм-тайм и не были перегружены рекламными вставками. Вместо стильных скучающих бездельников, отполированных многолетним эфиром, на экране появились необычные, порой диковатые, зато живые типажи. «Жить стало повеселей, — писал на интернет-форуме канала ТНТ некто Igor Bogdanow (здесь и далее орфография и пунктуация для удобства приведены к стандартным). -Обычные реалити-шоу наконец-то выкинуты на помойку, ура. Тамошняя тусня могла только ссориться и сношаться, и всех уже заколебала своей простотой. Зато в «Битве экстрасенсов» у Миши Пореченкова народ непростой. Тут всегда покажут интересненькое, чего мы сроду не умеем, даже если напоремся до поросячьего визга. Человек-мотор Фад — это вообще круто, но на чем он работает, я не понял? На бензине? На дизтопливе? Или, как все мы, грешные, на спирту?» «Дорогая Света Сорокина! — читаем на форуме передачи «Люди Икс» на НТВ. — Меня зовут Александр Белый, можно Саша, мне 25 лет. Что я умею? Я умею на пять секунд, я считал, отрываться от земли и зависать в воздухе. По-моему, прикольно, а жене не нравится. Она называет меня придурком, но вдруг я — талант? Вдруг я тоже Икс, как Человек-погода Гордеев? Приезжай с телевизионщиками к нам в Северное Бутово, я при вас оторвусь и зависну, и ты во всем убедишься. А потом, если хочешь, можем вместе зависнуть и оторваться где-нибудь в ресторане, тут есть приличные места…» Льву Прыгунову на СТС писали, главным образом, тинейджеры. «Дядя Лева, я тоже индиго, — читаем в одном из писем (архив СТС). — Как ваш сын, как Ваня Янковский, как Ник Пресняков. Только я умею разговаривать со своими котом, хомячком и черепахой и хочу вам это показать, но они все трое говорят, что при включенных камерах разговаривать со мной не будут, и вы подумаете, что я псих, а я не псих. Нельзя ли снять нас на скрытую камеру?» А вот отрывок из письма Kononenko (из архива ОРТ): «Охренеть, братцы! Я раньше думал, что моя теща, которая слышит наши с женой разговоры через три комнаты, — просто старая карга, а она, выходит, талант и может выступать у Маслякова на Ти-Ви за деньги, а не портить нам жизнь. Запишите адрес, очень ждем!» Ни одно из обращений на ТВ, пусть даже самое нелепое по форме и бестолковое по содержанию, теперь не пропадало втуне: жестокая конкуренция передач никому не позволяла расслабиться и упустить потенциального телегероя. Бригады шести центральных и дюжины региональных каналов с муравьиной настойчивостью сновали по всей стране, отсеивая шутников, сумасшедших, притворщиков, бездарных честолюбцев, оставляя в лотках подлинные крупицы золота… Если телезрители, как правило, приняли новые программы на «ура», то мнения аналитиков и публицистов разделились, подчас полярно. «Богата Русь православная талантами! — радовался в интервью «Независимой газете» (ноябрь 2000 года) киносценарист Иоанн Охлобыстин. — Ни татарское иго, ни Гитлер, ни Сталин, ни Андропов не смогли вытравить наш генофонд, исчерпать его до донышка. Несмотря на попсовый формат, по сути все эти телепередачи замечательные: они доказывают, что нам, хвала Создателю, е сть куда развиваться. С Божьей помощью не пропадем. Кончится еда — позеленеем и перейдем на фотосинтез, кончится воздух — отрастим жабры, кончится свобода слова — будем выхватывать информацию прямо из мирового эфира…» Иную точку зрения находим в комментарии политолога Егора Крылова (интернет-форум «Русского журнала», декабрь 2000 года): «Ну что у нас за ублюдочное ТВ! При Арбитмане оно состоит сплошь из одних нацменов. Правду писал А. Грибоедов — «ни духа русского, ни русского лица!» Вот и я спрашиваю: где русские экстрасенсы? Где Иваны и Петры? Где Марфы и Катюши? В эфире одни Зуль-фии и Гюльчатай, Бабаи и Ахмеды! Я не сомневаюсь, что эти лукавые восточные люди жульничают, а подкупленные ведущие их покрывают!» По мнению депутата Госдумы от КПРФ Виктора Кок-люхина (газета «Советская Россия», январь 2001 года), все эти передачи есть, «в лучшем случае — ротозейство, а в худшем — предательство интересов государственной безопасности страны». «Кукурузник Хрущев ослабил наш ракетный щит на Кубе, — уличал Коклюхин. — Перерожденец Бакатин раскрыл американцам нашу прослушку в их посольстве. Перебежчик Калугин сдал ЦРУ многолетних союзников СССР из «Малинового джихада». Но все это — только цветочки по сравнению с тем, что творит Арбитмановское телевидение! Всю жизнь специальные службы по зернышку отслеживали наших уникумов под покровом тайны, чтобы в час «Ч» задействовать их на благо Родины и ударить по врагу. А мы видим сейчас? Эфир на весь мир! Все — на продажу, все — на публику, никаких тайн, подписок о неразглашении и прочего, необходимого для обороноспособности. А вероятный противник смотрит, хихикает и потирает руки!..» Самое несложное — опровергнуть упреки в эфирном жульничестве: телеканалы соревновались друг с другом, подыскивая экспертов поименитей и поавторитетней, чтобы случайно не сесть в лужу и не выпустить на экран самозванца или душевнобольного (ходили слухи, будто в числе закадровых экспертов программы Светланы Сорокиной был нобелевский лауреат по биологии Валерий Иванченко, а в жюри программы А. Маслякова под видом заросшего бородой «профессора Юлия Одинокова» несколько раз выступал сам Роман Арбитман). Несравненно больше резона в упреках депутата В. Коклюхина. Трудно спорить с тем, что еще до начала 90-х годов ХХ века поиск «сенситивов», «паранор-малов», «граждан с дополнительными сигнальными системами» действительно был прерогативой специальных служб, а результаты пытались использовать в военных целях. Можно вспомнить «отдел генерала Антошкина» при ВВС СССР (сотрудники Антошкина пытались силой мысли менять траекторию уже запущенных ракет) или группу «Зимний урожай» генерал-майора армии США Альберта Стабблбайна по прозвищу Колдун, исследующую пресловутые «пси-феномены» в целях «перекодировки» охраны первых лиц государства (в СССР примерно теми же исследованиями — но без всякой техники безопасности — занимался отдел генерала Григория Рогожина, он же Старец). Однако и в СССР, и в США все названные исследования не носили системного характера; уникумов, как правило, искали традиционным «методом тыка», а группы обычно сворачивались, когда генералы-энтузиасты уходили в отставку. Кроме того, в условиях «холодной войны» и так называемого «противоборства двух систем» людям с необычными способностями, попавшим в сферу внимания спецслужб, были перекрыты все пути для карьерного роста: все, на что уникумы могли рассчитывать, — невидные должности-прикрытия и роли консультантов, чьи услуги не отражались даже в официальных ведомостях на зарплату. «Второй президент России не был фанатиком рассекречивания всего и вся, — пишет Р. Медведев. — Но он был абсолютно уверен: власть, если она сильна, должна как можно меньше скрывать от своих граждан. Главной целью всех этих «экстрасенс-шоу» на TV были поиски не тайных советников вождей, а будущих публичных политиков. Подковерные интриги при назначении на высокий пост должны были уйти в историю. Отныне вся страна могла видеть, Отбор претендентов продолжался около одиннадцати месяцев, а волна новых назначений в правительстве пришлась на октябрь 2001 года, когда граждане России привыкли к тому, что безопасностью их занимаются — и эффективно! — два знаменитых иллюзиониста. Каждый из федеральных министров, принятых на работу поздней осенью 2001 года, был не «темной лошадкой», но телезвездой, заслужившей популярность своими несомненными талантами. Объем книги не позволяет подробно рассказать обо всех, и тем не менее автор этих строк считает своим долгом упомянуть хотя бы некоторых людей, благодаря которым второе правительство и администрацию Арбитмана можно было смело называть созвездием талантов. Леонид Григорьевич Коновалов — москвич, кинооператор, выпускник и преподаватель ВГИКа — одним из первых был найден программой «Битва экстрасенсов». После пятинедельных тестов стало очевидно, что Коновалов — ярко выраженный «Человек-бедствие»: не то что онпровоцирует бедствия, а, напротив, с точностью до 95 % может предсказать технологическую катастрофу за 1–2 дня до ее начала и на расстоянии до 18 тысяч километров вокруг него. Работники министерства гражданской авиации РФ обратились к Арбитману с просьбой назначить Леонида Григорьевича их руководителем. Однако Роман Ильич, посоветовавшись с Сергеем Шойгу, все-таки назначил Коновалова главой МЧС, а самого Сергея Шойговича переместил в первые заместители министра — с сохранением зарплаты и регалий. Гражданин России с 1995 года, иранец Мехди Ибрагим-Ваффа был признан человеком с наилучшими в стране способностями в экспресс-медицине. Вопреки заверениям бульварной прессы о том, что «Мехди способен исцелять простым наложением рук», главные таланты нового министра здравоохранения РФ проявились в сфере диагностики. Сталкиваясь с более сложными случаями, он мог совершенствовать свой дар и через два года работы в Минздраве почти безошибочно ставил диагнозы на расстоянии, с помощью телеметрии. Поэтому уже к апрелю 2003 года утренний министерский «Час телемедицины», связывающий все крупные клиники страны, превратился в «Два часа медицины». Любопытный факт обнародовал в 2004 году Госкомстат: с тех пор, как на сигаретных пачках вместо «Минздрав предупреждает» стали писать «Мехди предупреждает», потребление табачных изделий в стране сократилось в 2,5 раза. Если бы не передача «Люди Икс», кандидат геологических наук Игорь Вадимович Шабдурасулов так бы, наверное, всю жизнь и проработал научным сотрудником Института географии АН СССР. Однако благодаря программе Светланы Сорокиной его дар, названный специалистами «эмпатия-плюс», стал достоянием всей страны. Игорь Вадимович, «живой психотронный мазер», с детства мог — только одним своим присутствием рядом, в закрытом помещении — «заразить» оптимизмом толпу закоренелых мизантропов, превратить противников в союзников, а союзников — в друзей. Еще на стадии отбора все шесть телекомпаний, участвующих в эксперименте, едва не передрались между собой, стараясь переманить Шабдурасулова к себе в штат и сделать его ведущим вечерних новостей (объекту раздора пришлось срочно гасить страсти!). В МИД России были уверены, что этот уникум возглавит, конечно же, именно их ведомство. «Однако Роман Ильич здраво рассудил, что улучшать свой международный имидж Россия должна конкретными делами, а не одним обаянием главы МИДа, — пишет А. Колесников. — И попросил уникального эмпата стать пресс-секретарем главы государства. С той поры все мы, журналисты «кремлевского пула», не пропускали ни одного утреннего брифинга на Старой площади. Общение с Игорем было для нас для всех лучше любого допинга…» (Что же касается Министерства иностранных дел, заметим в скобках, то оно тоже не осталось без начальника: вскоре его возглавил историк, философ, автор бестселлера «Ящик водки» Игорь Кимович Свинаренко — человек, как выяснилось, с феноменальным метаболизмом: при любом количестве выпитого и съеденного он всегда оставался в здравом уме, в трезвой памяти; практически из любой позиции он мог проводить и отстаивать национальные интересы своей страны.) С легкой руки все той же Светланы Сорокиной к Алексею Львовичу Гордееву, выпускнику Московской сельхозакадемии, приклеилось прозвище «Человек-погода». Как и в случае с Коноваловым, уникум не мог Главный санитарный врач РФ и руководитель Роспот-ребнадзора Геннадий Геннадьевич Онищенко тоже получил в правительстве должность по специальности. Но решающим фактором стал, конечно же, не «красный» диплом об окончании им санитарно-гигиенического факультета Донецкого государственного медицинского института, а его уникальный дар, выявленный усилиями А. Маслякова и его программы «Алло, мы ищем таланты!» на канале ОРТ. Сам Онищенко, как утверждают авторитетные источники в Ро-спотребнадзоре, до сих пор недолюбливает свое прозвище «Человек-нос», памятуя об ироническом выражении «держать нос по ветру» (маневрировать в соответствии с изменением конъюнктуры). Однако в случае с Г. Г. следует говорить не о переносном, но о самом прямом значении идиомы: ни один прибор, самый чуткий, не сравнится с органом обоняния, подаренным нашему уникому природой! Ни сталь, ни стекло, ни пластик не мешали шефу Роспотребнадзора распознать любое отклонение от нормы. «Да откуда он может знать?! Анализы же не проводились!» — такие жалобы на главного санврача РФ Арбитман выслушивал нередко. И от президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе (Онищенко не пропустил через границу фуры с партией «Боржоми», заподозрив — не без основания — избыток серы). И от премьера Великобритании Тони Блэра (Онищенко воспротивился ввозу двухсот тонн классической британской овсянки «Sir» из-за пересортицы исходного сырья — то есть овса). И даже от испанского короля Хуана Карлоса II (главный санврач РФ остановил две сотни галлонов оливкового масла из Каталонии, придравшись к качеству очистки). Но всякий раз химический анализ совпадал с вердиктом Геннадия Геннадьевича: тому было достаточно лишь приблизиться к спорной продукции и пару раз втянуть носом воздух… У Г. Онищенко при поступлении в мединститут, может, и были честолюбивые планы со временем дослужиться до Главного санврача страны. Но уж кто-кто, а простой сапожник из Торжка, сын и внук сапожника Михаил Акимович Швыдкой долгие годы даже не помышлял о смене профессии. Лишь телевидение выявило его главный талант — умение отличить подлинное произведение искусства от подделки. «Как у меня это получается, ума не приложу, — говорил позднее сам Швыдкой в программе «Культурная реставрация» (канал «Культура», январь 2002 года). — Да и бессмысленно прикладывать ум: здесь у меня работают инстинкты». Телезрители были поражены, с какой легкостью обычный сапожник отличил в эфире картину настоящего Вермеера от виртуозной подделки голландца Ван Мегерена. Придя в министерство, бывший сапожник первым делом потребовал исключить из уставов музейных учреждений коммерческую экспертизу (поскольку сам справлялся за всех). А высвобожденные средства пошли на повышение зарплат рядовых сотрудников. «Способности Швыдкого росли по экспоненте, — писал искусствовед Алекс Архангельский. — Через год после назначения в Минкульт он уже мог не просто отличить подлинник от фальшивки, но и определить навскидку, где художник трудился по-настоящему, а где схалтурил — как говорят, сработал «с холодным носом». Через некоторое время его дар распространился и на области кино и театра. Швыдкой сломал десятки арт-ха-усных карьер и разрушил сотни дутых репутаций. Много раз творцы обращались к Арбитману с просьбой уволить министра. На Швыдкого даже дважды совершались покушения, но оба раза шеф Федеральной Службы Охраны Михаил Иванович Зурабов по прозвищу «Человек-болячка» (дар предвидения будущих травм) отводил от министра злодейские удары…» Упомянем вкратце еще нескольких заметных членов правительства. Для Минрегионразвития был найден Дмитрий Ефимович Козак (юрист по образованию, он после автокатастрофы и трепанации черепа обнаружил у себя уникальную способность к языкам: даже любой горский диалект он понимал со слуха; через пять минут мог уже говорить на нем, а через полчаса — писать на нем стихи). Бывший монтажник Владимир Антонович Яковлев стал первым вице-премьером, куратором ЖКХ (любой дефект в трубе, реальный или потенциальный, он мог определить на расстоянии лучше рентгена). Экономист Алексей Сергеевич Кудрин возглавил Минфин после того, как в программе А. Маслякова с точностью до цента предсказал колебания курса доллара на три недели вперед. А сам Александр Витальевич Масляков («русский Питер Пэн»), выказав редкостную способность сохранять, несмотря на календарный возраст и жизненный опыт, облик и стиль двадцатилетнего юноши, — неожиданно для себя был назначен Арбитманом на должность министра по делам молодежи. Кстати, пост премьер-министра и в новом кабинете удалось сохранить Герману Грефу: приглашенный экспертом на передачу «Люди Икс», Герман Готлибович ненароком продемонстрировал свой собственный редкий дар, до поры им тщательно скрываемый: умение держать в голове всю бюджетную цифирь за последние три года и без напряжения оперировать в уме десятизначными числами, — качества, просто незаменимые для председателя правительства. Автор этих строк, неоднократно упоминавший в этой главе слово «дар», хотел бы вновь подчеркнуть: в банально понимаемые чудеса он не верит и поверит едва ли. Однако вполне допустимо, что тот или иной человек может оказаться субъектом доселе не открытых законов природы. Тут уж ограничений нет. В конце концов, могли ли мы себе представить еще пятнадцать лет назад, что мобильная связь превратится в привычный атрибут современной жизни? Могли ли мы вообразить еще в самом конце ХХ столетия, что в начале нового века станем современниками создания нейтринного двигателя, способного унести человека на край Галактики?.. В заключение главы нам придется, объективности ради, привести еще одно суждение о кадровой политике Романа Ильича — на сей раз мнение его оппонента, высказанное в январе 2002 года. Цитируем: «Арбитман сделал ставку на людей-феноменов, и зря. В России выгоднее прислушиваться не к людям-уникумам, а к другим людям — людям бизнеса. Да, они не умеют видеть сквозь запертые двери и превращать воду в спирт, у них нет рентгеновского зрения и калькуляторов в головах. Зато они умеют делать Об авторстве догадаться не мудрено: Борис Березовский, как и обещал весной 2000 года, уехал в Лондон и ушел в оппозицию. «На капитанах большого бизнеса, которых в арбитмановской России оскорбительно зовут олигархами, Арбитман обломается, — писал Березовский в очередном номере своего «Колокола» (февраль 2002 года). — Не позднее осени будущего года противоречия вызреют окончательно, и тогда открытого конфликта президенту не избежать. Договариваться полюбовно с людьми денег Роман Ильич не захочет, а сажать нашего брата — тонкая натура не позволит…» |
||
|