"Роман Арбитман: биография второго президента России" - читать интересную книгу автора (Гурский Лев)Глава III Ходорковский селОценивая события, произошедшие в октябре 2003 года, М. Такер осторожно пишет: «Конечно, посадить Ходорковского было необходимо. И то, что Арбитман взял ответственность на себя, достойно глубокого уважения… Но, быть может, Арбитману все же не следовало вмешиваться К. Исигура уверен в обратном. «Есть вещи, которые сегун должен делать сам! — патетически пишет историк. — Когда рок бросает вызов именно ему, он и должен ответить, не прячась за спины верных слуг и преданных вассалов, а следуя мудрому правилу: «Делай, как должно, и будь, что будет». Посадив Ходорковского собственноручно, Арбитман доказал цивилизованному миру, что Россия, как и Япония, — страна не только традиций, но и чести». А. Филиппов, в целом соглашаясь с мнением К. Исигу-ры, заметно снижает его пафос. «Некоторые поступки даже чисто физически нельзя совершить в одиночку, — напоминает автор, — если ты, конечно, человек, а не многорукий бог Шива. Конечно же, Михаила Ходорковского сажали под руководством Арбитмана; мера участия президента в этой акции очевидна и неоспорима. Но все-таки не надо забывать, что Роман Ильич был прежде всего организатором и координатором. На долю исполнителей выпадала не столь заметная, однако крайне важная задача — не допустить сбоя в мелочах, сработать четко: цена была уж слишком высока…» Прежде чем рассказать о том, что же случилось 25 октября 2003 года, необходимо отмотать киноленту истории примерно на девять месяцев назад, во времена предсказанных Б. Березовским первых трений президента с так называемыми олигархами — сверхбогатыми бизнесменами, чьи эффективно «работающие» миллиарды были солидной частью российского бюджета начала XXI века. «Этим людям, однако, мало было денег, они хотели еще и влияния, — укоризненно пишет Р. Медведев. — Они покупали себе лоббистов в Госдуме, и против этой практики, для демократических стран традиционной, едва ли кто-то стал бы возражать. Другое дело, когда некоторые из крупнейших бизнесменов начали все настойчивее предлагать президенту взять на первые роли в правительство своих людей — преданных конкретным сюзеренам, но, увы, не отмеченных необычными талантами. Арбитман отказывался и был прав». Будучи человеком неконфликтным, Роман Ильич меньше всего бы желал обострять отношения с большим бизнесом, однако и не собирался отказываться в угоду чьим-либо интересам от ставки на уникумов — то есть главного принципа формирования нового кабинета министров. «Олигархи между тем искренне не понимали, почему какие-нибудь Коля или Махмуд, попавшие на ТВ чуть ли не с улицы, вдруг оказывались главными фигурантами в правительстве России, а старательные, но без искры, спецы задвигались, в лучшем случае, в замы, — продолжает Р. Медведев. — Именно среди клерков, отныне лишенных карьерных перспектив, олигархи вербовали себе союзников и соглядатаев. В подконтрольной им прессе все чаще возникали аллюзии Арбитмана с Хрущевым, а словечко «волюнтаризм» стало модным, как в середине 60-х годов прошлого века». Справедливости ради заметим, что в целом тон российской прессы по отношению к президенту Арбитману едва ли можно было назвать враждебным. Коммунистические или националистические издания, конечно, в выражениях не стеснялись, но большинство СМИ относились к Роману Ильичу с заметной симпатией, хотя подчас и иронически окрашенной. По количеству карикатур и шаржей на него Арбитман давно уже перегнал Ельцина. Сборники «Анекдоты про президента» из ежегодников превратились в ежеквартальники, причем к первому из них сам глава российского государства не побоялся написать предисловие, упрекнув составителей в главном грехе: мол, маловато оригинальности; большинство новых анекдотов — наскоро перелицованные старые, времен Сталина и Брежнева. «Заигрывая с газетными хамами, Арбитман роняет престиж верховной власти, — уличал президента А. Проханов в газете «Завтра» (декабрь 2002 года). — Выходит, напрасно Петр I рубил головы мятежным стрельцам? Выходит, без толку оказались все жертвы ГУЛАГа? Власть, которая выставляет себя на посмешище и не карает охальников, банкрот по определению. Щелкоперов, бумагомарак и прочий хихикающий демократический сброд можно привести к общему знаменателю только одним инструментом: плеткой-двухвосткой!» «Многих вождей Россия перевидала за последние полтора века, — не без сарказма замечала Юлия Латынина в «Новой газете» (январь 2003 года). — Были среди них реформаторы, деспоты, кровавые клоуны, отчаянные самодуры. А кто у нас теперь? «Ху из мистер Арбитман?» Три года прошло, а ответить мы до сих пор не можем. Чародей он? Сказочный простак? Везунчик? Мы с вами живем не у подножия вулкана, а у пьедестала исполинской рулетки. Мы еще не в проигрыше, но практика показывает: симпатии Фортуны не вечны. Власть портит людей, порой необратимо. Ну да, пока Роман Ильич не тиран, но аппетит приходит во время еды. Пока он лоялен к прессе, но искус закрутить гайки может настичь его в любой момент — тем более, исполнители всегда найдутся. Пока он еще настроен вегетариански к оппонентам, но репрессивная машина не может долго работать на холостом ходу, иначе она начинает рассыпаться. Китайский император Цинь Ши-хуанди тоже, помнится, начинал, как либеральный реформатор, а чем закончил?» Случай проверить на прочность президентскую толерантность к СМИ подвернулся довольно быстро — уже в марте 2003 года, во время десятидневной поездки Арбитмана по странам Латинской Америки. Именно в эти дни на канале НТВ, принадлежащем медиа-магнату Владимиру Гусинскому, прошел веселый и довольно язвительный выпуск программы «Куклы», под названием «Квартет». Сценарист программы В. Шендерович уподобил заседание правительства России попыткам известных персонажей басни Крылова слаженно сыграть квартет — с той понятной разницей, что вместо Лебедя, Рака и Щуки здесь в качестве действующих лиц были явлены министр просвещения Человек-глобус, министр экономики Человек-деньги, министр обороны Человек-снаряд и глава Госкомитета по налогам и сборам Человек-насос. В роли дирижера изобразили Человека-паука, сделанного на основе базовой куклы президента Арбитмана. На следующий же день после эфира Генпрокуратура возбудила против канала НТВ и создателей «Кукол» уголовное дело по статье 131, часть вторая, УК РФ «Умышленное оскорбление, нанесенное в неприличной форме». Повестки были вручены владельцу канала НТВ медиа-магнату В. Гусинскому и сценаристу В. Шендеровичу. По мнению М. Такера, не лишены оснований слухи о том, будто один из заместителей Генпрокурора, некто А. Хват, сам был «человеком Гусинского» и подтолкнул к производству указанное дело по тайному сговору с боссом НТВ — в целях дальнейшего пиара. Однако, на наш взгляд, куда убедительней выглядит объяснение более простое: недавно назначенный Генпрокурор, Человек-Немезида Алексей Илющенко (его дар позволял держать в голове все юридические прецеденты со времен ассирийского царя Хаммурапи) оказался еще и Человеком-Несмеяной — то есть гражданином патологически серьезным, без единого проблеска юмора. Даже не посоветовавшись с президентом, он бросился защищать его честь и достоинство с грацией медведя из другой крыловской басни. «Меня сразу же вызвали в Благовещенский переулок, в Следственное управление Генеральной прокуратуры, — вспоминал позднее В. Шендерович в книге «Куклиада» (2008). — В кабинете сидел моложавый человек интеллигентного вида. Он очень хотел знать, почему для отражения в программе «Куклы» образа президента был выбран именно Человек-паук. Как человек законопослушный, я поспешил задать гражданину следователю встречный вопрос: а каким иным способом, по мнению его ведомства, следует отобразить главу государства? Быть может, лучше подойдут образы Человека-мухи и Человека-комара? На лице у гражданина следователя образовалась гримаса тягостного раздумья, и минут через пять он с натугой вынужден был признать, что, пожалуй, Комар и Муха тут подходят еще меньше. Разговор наш как-то стремительно увял…» Пресса, соскучившаяся по скандалу, ударила во все колокола. «Ну вот, дождались, — с мрачным удовлетворением сообщал читателям журналист А. Минкин в «МК». — Власть наконец-то показала свое лицо. Легко догадаться, почему наступление на канал НТВ по времени совпало с пребыванием Арбитмана за пределами страны. Вернувшись, президент фарисейски объявит, что Генпрокурор не мог до него дозвониться, и вообще, мол, главе государства не должно вмешиваться в работу правоохранителей…» «Президент спустил своих цепных псов на канал НТВ, — уличал Арбитмана в новой передовице газеты «Завтра» А. Проханов. — «Куклы» — предлог. На самом деле Арбитман хочет вернуть власти тотальный контроль над СМИ. Власть, которая боится критики любой степени тяжести и защищает себя от политических оппонентов карательными мерами, есть банкрот. Президент чувствует, как под ним зашатался трон. Теперь гайки будут закручены до предела. Возможно, вы читаете последнюю мою статью в российской печати. Мы готовы в любой момент перебазироваться из Москвы в Лондон». «Дальше будет еще хуже, — торжествуя, объявлял лондонский затворник Б. Березовский в интервью Радио Свобода. — Я хорошо знаю Романа Ильича, я с ним работал. Он человек последовательный, и сказав «а» он, как правило, говорит «б». Сперва в России будут репрессированы независимые СМИ, затем дело дойдет до крупного бизнеса. Ох и полетят клочки по закоулочкам, мало не покажется!» Президент Арбитман узнал о скандале с НТВ, находясь в Сантьяго. «Первым моим побуждением было немедленно прервать вояж и вернуться на родину, — позднее рассказывал Роман Ильич в интервью журналу «Newsweek» (октябрь 2003 года). — Но это бы означало проявить неуважение к чилийской стороне. Поэтому я попросил службу протокола ужать до предела неофициальную часть визита и, как только переговоры были закончены, тотчас же вылетел в Москву. Скандал надо было гасить в зародыше». Вернувшись, Арбитман действовал быстро. Сразу из аэропорта, даже не заехав в Кремль, президент двинулся в Большой Палашовский переулок, где располагался главный офис Медиа-Моста. С собою Роман Ильич взял пресс-секретаря и полдюжины репортеров. Игорь Шабдурасулов одним своим присутствием создал «атмосферу конструктивного оптимизма» (выражение из программы «Итоги»), а журналисты дружно зафиксировали взаимные улыбки и показательные рукопожатия президента с медиа-магнатом В. Гусинским. Затем глава государства поспешил в Останкино. Он побывал в студии НТВ, где снимались очередные «Куклы», и сфотографировался в обнимку с В. Шендеровичем и собственной куклой в виде Человека-паука. В тот же день Генеральный прокурор А. Илющенко был аккуратно смещен с должности и назначен управляющим Главного архива Минюста РФ (Арбитман решил, что на этом тихом месте человек без чувства юмора менее опасен для общества). Зам Генпрокурора, инициировавший злополучное «дело» против НТВ, в надзорных органах тоже не засиделся: А. Хвата отдали под опеку Минкульта. Подумав с неделю, рачительный М. Швыдкой дал проштрафившемуся прокурорскому работнику еще один шанс: он предложил ему место администратора одного из столичных театров. Им, по иронии судьбы, оказался Театр кукол имени С. Образцова… Вторая из громких историй (май 2003 года) тоже была связана со СМИ, но еще больше — с банкирским сообществом. Началось все, как водится, с некрупного финансово-юридического казуса. Уильям Фридкин, хозяин весьма уважаемого «Алеф-банка», обвинил газету «Коммерсантъ» в том, что она будто бы спровоцировала кризис, публично намекнув на проблемы в «Алефе» и вызвав отток вкладов. Скандал вышел знатный, дело дошло до суда, журналистам светил неподъемный штраф. Но и банкиры многое теряли: поскольку, как известно, деньги любят тишину и боятся всяческой суеты, многие банки залихорадило. Те, страхуясь от будущих угроз, снизили процентные ставки по вкладам. Граждане занервничали, началась паника, запахло финансовым кризисом — и все на пустом месте. «Арбитман должен определиться, на чьей он стороне — журналистов или банкиров! Пусть озвучит, «Президенту не выпутаться», — злорадствовал Б. Березовский, выступая в программе русской службы Би-Би-Си «Глядя из Лондона». Судя по торжествующим ноткам в его голосе, «заклятый друг» президента как минимум знал заранее о будущем конфликте, а как максимум — сам же его каким-то хитрым образом и спровоцировал. Но Роман Ильич выпутался. «Президент применил «метод челночной дипломатии» Киссинджера, — читаем в книге К. Исигуры. — Подобно известной детали швейной машинки, Арбитман принялся быстро и трудолюбиво залатывать возникшую прореху, встречаясь в Кремле попеременно то с одной, то с другой стороной конфликта. Каждая должна была потерять в итоге меньше, чем приобрести. Нонсенс? Только не в нашем случае. Потому что президент поступил, как камикадзе, бросив на кон свой личный ресурс». Почти одновременно Роман Ильич побывал с визитом в «Алеф-банке» (там он под вспышки блицев открыл счет, символически положив на карту тысячу рублей) и в редакции «Коммерсанта» (там он столь же символически пожал две дюжины рук сотрудников и перецеловал дюжину ручек сотрудниц, после чего оформил себе подписку на ближайший год). А поскольку дело уже было доведено до суда, Роман Ильич публично высказал пожелание решить все мирным путем. «Я мог бы сделать вид, что в России, как во всех нормальных странах, суд абсолютно независим и не прислушивается к мнению главы государства, — заявил президент, выступая в программе Владимира Познера «Времена» на ОРТ (25 мая 2003 года). — Но это было бы чистой воды лицемерием, чего уж там! Увы, наш суд еще полузависим — надеюсь, что уже ненадолго. Пока же мы все прекрасно осознаем: если президент позвонит по «вертушке» председателю Верховного Суда и ласково попросит закрыть это дело к взаимному согласию, суд, скорее всего, примет во внимание мое мнение. Так вот: я прошу. Открыто. С телеэкрана. И обещаю, что в первый и последний раз. Господа банкиры и господа журналисты! Давайте по возможности жить дружно. Чтобы не рисковать ни нашей и вашей свободой слова, ни нашими и вашими деньгами. Не знаю уж, как вам, а вот мне жалко терять и то и другое». Завершая передачу, В. Познер прокомментировал эту речь так: «Президент только что публично нарушил правила, но я почему-то рад и за него, и за себя. Если бы он сейчас притворился и слукавил, это было бы, по-моему, гораздо хуже. В очередной раз мы выбираем из двух зол меньшее. Такие у нас времена». По мнению М. Такера, это откровенное выступление «не только развернуло весь российский бизнес в сторону президента», но и, по сути, «предопределило победу Арбитмана на выборах 2004 года». Впрочем, как считают политологи, формат отношений президента с олигархами окончательно определился не в мае, а в октябре 2003 года — после названного инцидента с М. Ходорковским. К этому знаменательному эпизоду мы сейчас, наконец, и перейдем. Могущественный нефтяной магнат, владелец самой крупной в стране частной суперкомпании ЮКОС Михаил Ходорковский был для России начала третьего тысячелетия фигурой знаковой. Пройдя все этапы развития, свойственные бизнесмену постсоветских времен (комсомольская юность, кооперативная молодость, банкирская зрелость), Михаил Ефремович вышел из эпохи первоначального накопления капитала со средствами, достаточными для ведения бизнеса в любой из сфер. Ходорковский выбрал «нефтянку» и стал вкладываться в нее. Необыкновенная удачливость нового «нефтяного барона», который, покупая за бесценок сотни гектаров неосвоенной сибирской тайги, открывал там одно месторождение за другим, породили даже слухи о том, будто бы у Ходорковского в Мингеологии есть осведомитель, регулярно поставляющий ЮКОСу бесценную инсайдерскую информацию. «Миллиарды сделали магната весьма амбициозным, — пишет Р. Медведев. — Ему казалось, что власть не благоволит к большому бизнесу, опасаясь его размаха, а раз так, пора самому становиться властью: и не теневой, а реальной». Проще всего было бы купить какую-нибудь политическую партию, провести ее в Госдуму и тем самым опосредованно влиять на принятие решений в «Белом доме» и в Кремле. Но хозяин ЮКОСа был похож на Арбитмана тем, что не искал легких решений. Депутаты его не интересовали. «Михаилу Ходорковскому, увлекавшемуся историей Европы, были близки дворянские средневековые представления о короле как «первом среди равных», — считает К. Иси-гура. — Он мечтал увидеть в Кремле не президента-босса, а президента-друга, президента-партнера, с которым можно спорить без боязни. И, если такого человека не отыщется, самому стать президентом». На беду, отношения Михаила Ефремовича с Романом Ильичом не сложились еще в 2000 году, когда Ходорковский на выборах из принципа поддержал Григория Явлинского, считая того кандидатом пусть слабым, но хотя бы понятным. «Арбитман Ходорковского раздражал, — пишет А. Филиппов. — Мягкость главы государства нефтемагнат считал притворством, его удачливость — результатом пиара, а умение договариваться — конформизмом. Возможно, сыграл негативную роль и Борис Березовский: опасаясь конкурента, он мог постараться рассорить нового президента с миллиардером». Сейчас уже трудно судить, были ли у черной кошки, пробежавшей между Ходорковским и Арбитманом, коготки Березовского. Однако кроме субъективных причин конфликта были и вполне объективные. В 2001–2003 годы экономика России начала постепенно слезать с «углеводородной иглы», и нефтегазовые доходы, оставаясь важными для бюджета, с каждым годом становились все менее определяющими. Парадокс: экспорт «черного золота» и «голубого топлива» рос, а его сегмент в общем раскладе прибылей сокращался. Потихоньку поднималась обрабатывающая промышленность, набирала темп область хайтека. Те отрасли, в которых Россия не могла достичь лидерства (автомобилестроение, к примеру), передавались в руки зарубежных инвесторов — авось они поправят дело, а там видно будет. «Владелец ЮКОСа понимал: еще немного — и он станет «самым обычным» миллиардером, — пишет Р. Медведев. — Осенью 2003 года он принял решение идти на президентские выборы 2004 года. И денег, и воли хватало. Казалось, уже ничто не остановит поступи амбициозного магната. В октябре он зафрахтовал самолет «Ту-134» для большой пропагандистской поездки по России. С 15 по 23 октября он успел побывать с визитами в Липецке, Орле, Белгороде, Тамбове и родном для Романа Ильича Саратове (там он был особенно демонстративно щедр — явно в пику Арбитману). 25 октября, в субботу самолет должен был приземлиться в аэропорту «Толмачево» Новосибирска. Но не приземлился. Случилось непредвиденное…» Строго говоря, непредвиденным происшествие назвать было нельзя. Еще за пять суток до рокового дня глава МЧС, Человек-бедствие Леонид Коновалов сообщил президенту Арбитману о неблагоприятном прогнозе: по ощущениям министра, вероятность технологического сбоя в одном из узлов самолета, на котором летел Ходорковский, превышала 80 %. «Пик опасности» — ярко-синий цвет в ментальной картине, увиденной Коноваловым, — падал на 24 и 25 числа. В тот же день Роман Ильич позвонил Ходорковскому, который тогда как раз приземлился в Орле. Разговор президента с нефтемагнатом был записан его секретарем Валерием Панюшкиным (здесь и дальше цитируем по книге В. Па-нюшкина «Михаил Ходорковский», 2007 год). «— Михаил Ефремович, вам лучше прервать свое авиационное турне, — сказал президент. — Это небезопасно. Вы угрожаете, Роман Ильич? — почти весело поинтересовался Ходорковский. Но я (то есть В. Панюшкин. — Ну что вы, Бог с вами! — хмыкнул на другом конце провода Арбитман. — Мне просто сейчас из МЧС передали прогноз по поводу вашего «Ту-134», и прогноз этот неблагоприятен. Что-то случится, но Коновалов пока не понимает что. Может быть, вам лучше сделать паузу? Или просто пересесть временно с самолета на поезд? Спасибо за совет, Роман Ильич, но, пожалуй, я им все-таки не воспользуюсь. — Ходорковский, еле сдерживаясь, искусал себе уже все губы: он был в бешенстве. — Лайнер прошел доскональную предполетную проверку, все в порядке. Так что я буду крайне признателен вам, если вы оставите меня в покое. Хорошо? Вы очень рискуете, Михаил Ефремович, — озабоченно произнес Арбитман. — Коновалову лучше бы поверить. Он редко ошибается. Я, конечно, не имею права вас останавливать, однако… Вот и прекрасно, — чуть ли не грубо перебил его Ходорковский. — Тогда я хотел бы продолжить турне. Надеюсь, за это в нашей стране пока еще людей не арестовывают. До свидания». Если бы не злость, Михаил Ефремович отнесся бы к совету президента куда внимательнее и, возможно, послушался. Но он был слишком раздражен: ему казалось, что Арбитман им манипулирует. Утром 25 октября выяснилось, что предупреждение было точным: при заходе на посадку в аэропорту «Толмачево» у «Ту-134» произошел, говоря техническим языком, «невыпуск стоек шасси». Поскольку баки самолета были полны на три четверти, «жесткая» посадка могла обернуться пожаром и взрывом. Опытный пилот В. Кругликов снова поднял машину на прежнюю высоту. Вариант, собственно, был один: сжечь все горючее и попытаться сесть на мягкий грунт… Впоследствии в прессе появилось несколько публикаций с намеками на то, что неисправность стала результатом чьих-то злонамеренных действий (называлось имя Бориса Березовского, который якобы подстроил аварию, желая перевести потом стрелки на Романа Ильича; да и Шамиль Басаев в тот же день приписал поломку своим козням). Все эти слухи, однако, были опровергнуты еще в ноябре того же года экспертами Министерства гражданской авиации, указавшими на заводской брак; через три с половиной года точно такие же, увы, проблемы с шасси возникли у «Ту-134» авиакомпании «Ютэйр», следовавшего по маршруту Сургут — Самара — Белгород. А теперь опять вернемся в 25 октября 2003 года. Для рассказа о том, что предпринимали в то утро президент и его команда, воспользуемся цитатой из повести-реконструкции «Ту-134 просит посадки» (М., 2004) новосибирского журналиста Льва Кривенко. Этот текст не является литературным шедевром, но интересен тем, что создан по материалам бесед с реальными участниками событий. «Получив сообщение, Арбитман, его пресс-секретарь и начальник ФСО уже через двадцать минут были на пути в аэропорт «Внуково-2». Туда же, по звонку главы государства, подъехали и пятеро министров — в том числе и Леонид Коновалов, не спавший всю ночь. Президентский «Ил-96» поднялся в воздух и взял курс на Новосибирск (…) «Моя вина, — вздохнул Роман Ильич, когда все собрались в зале для совещаний. — Я не был слишком настойчив. Надо было этим заняться Игорю (Шабдурасулову. — Не будем далее утомлять читателя широко известными деталями спасения авиалайнера: внешняя канва истории о том, как сажали «Ту-134» 25 октября 2003 года, всем знакома и в России, и за рубежом. «То, что никто не погиб, настоящее чудо, — писала «Комсомольская правда». — Не зря ведь про президента Арбитмана говорят, что он умеет притягивать везение, как магнит железо». Ведущие мировые телеканалы не раз и не два показывали кадры, на которых президент быстрым шагом идет по лугу навстречу хромающему нефтемагнату, подхватывает его под руку, они оживленно о чем-то говорят… Но лишь из названной выше биографической книги В. Панюшкина можно узнать некоторые подробности этого разговора: «— Еще повезло, — морщась от боли, сказал Ходорковский. — Тут, метрах в двадцати, нефтеносный пласт, совсем неглубоко от поверхности. Врезались бы туда — фонтан — и хана всем… Интере-е-есно, — задумчиво протянул Арбитман. — И откуда вы узнали? Даже на картах Мингеологии тут ничего не отмечено. На картах много еще чего не отмечено, — усмехнулся Михаил Ефремович. — Нефть — она живая, ее можно просто Тут он поймал взгляд президента и осекся. Вот-вот. — Роман Ильич шутливо погрозил Ходорковскому. — Нечто подобное я и подозревал. Очень богатые люди у нас обычно не смотрят телевизор. И уж тем более не участвуют ни в «Людях Икс», ни в «Битве экстрасенсов». Они своих талантов публике не показывают. И у меня из-под носа уплывают |
||
|