"Евгений Федорович Богданов. Когда отцветают травы (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

ночам в наши тылы прибывало много машин с боеприпасами, подошли танки.
Чувствовались приготовления к боям.
Третьего ноября, в субботу, когда я опять дежурил, на рацию
пришла Ольга. На ней - новенькая шинель, хорошо пригнанная по фигуре.
Она села, усталым жестом поправила шапку с жестяной звездой.
- Сержант, а у меня сегодня день рождения.
- Поздравляю, - я поспешно пожал ее руку. Рука была узенькая и
мягкая.
- Спасибо, - сдержанно ответила она.
- Надо это отметить.
- Нет, нет! Я не хочу, чтобы об этом знали.
- Но почему же? Соберемся с ребятами, откроем фляжки, скажем
тост...
- Не надо, - настаивала Ольга. - И если ты хоть кому-нибудь
проговоришься, нашей дружбе конец.
Положительно у нее был непонятный характер. Разве можно скрывать
такие вещи, да еще на войне! Мало ли бывает неожиданностей! Человеку
исполнилось девятнадцать лет. Событие-то какое.
Но Ольга упрямо возражала. Я пожал плечами и обещал молчать, раз
она так хочет.
Что бы ей подарить? У меня ничего не было ценного. Я был беден,
как мусульманский дервиш. И цветов нельзя нарвать: все сковало
холодом. Может быть, принести книгу? У меня имелся томик Блока, но уже
истрепанный, зачитанный. И тут я вспомнил об одной безделушке,
которая, вероятно, могла бы подойти девушке, и помчался в свою
землянку.
Мы дружили с ребятами из разведроты. Моим приятелем был рослый,
могучий парень, сибиряк Никита Самолов. Месяц тому назад его направили
в дивизионную школу комсостава. Когда я пришел провожать его, Никита
достал из вещевого мешка маленькую картонную коробочку и подал ее мне:
- Возьми на память. Может, больше не увидимся...
- Что это?
- Серьги, что ли... Я в бабьих безделушках не силен. Нашел в
развалинах одного дома. Кончится война - подаришь своей милахе.
Чтобы не обидеть друга, я взял коробочку и вскоре забыл о серьгах
с алыми рубиновыми подвесками, что лежали в ней на бархатной
подкладке.
Опасаясь, что подарок мой мог показаться нелепым и банальным, я
все-таки принес серьги Ольге. Она взяла их, достала карманное
зеркальце и стала примерять.
- Они не держатся, - сказала она с сожалением.
Я вспомнил, как прилаживала серьги моя мать, и посоветовал:
- Надо проколоть мочки иголкой с белой ниткой, потом нитку
обрезать и подождать, пока зарастёт. Будут дырочки...
Она сразу отвернула воротник шинели и достала иглу. Быстро
проколола себе мочку уха и продела в место укола замок серёжки.
Видимо, это было очень больно, так как на глазах у Ольги выступили
слезы. Но она улыбнулась мне.
Рядом с рубиновым камешком выступила такая же яркая капля крови.
- Ты поторопилась, - сказал я. - Ухо может разболеться!