"Евгений Федорович Богданов. Когда отцветают травы (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

прикурить. Прикуривал он осторожно, чтобы не было видно огня, и потом
прятал цигарку в рукав. Я заметил, что каска у него чуть-чуть сбилась
набок, а магазин автомата обиндевел, как и пушистые рыжеватые усы.
Часовой отошел. Вернувшись в фургон, я глянул на будильник. Время
включаться в связь еще не наступило. Ольга сидела молча, в прежней
позе. Хотелось приободрить ее. Я несмело провел рукой по ее волосам у
виска. Она слабо улыбнулась и прижалась лицом к моей гимнастерке.
- Когда это кончится? Когда перестанут убивать? Каких людей мы
теряем!
- Война, - сказал я. - Надо быть твердым. Из тыла подойдут танки,
"катюши", артиллерия, и завтра мы опять погоним фашистов.
Я говорил ей что-то несуразное, сбивчиво, торопливо. Она слушала
внимательно и кивала.
На улице в небе прерывисто зашуршало, потом шорох оборвался, и
грохнул взрыв. Будильник упал. В стенку фургона стукнуло осколком, или
комком мерзлой земли. Ольга закрыла уши. За дверью кто-то, должно
быть, усатый часовой, закричал, а потом застонал.
Снова загрохотали в лесу взрывы, и радиостанция заходила ходуном.
Я поспешно выключил огонь и выскочил наружу, с силой увлекая за собой
Ольгу. В кромешной тьме снова пронёсся снаряд, и мы едва успели
нырнуть под машину. Я помню только не очень яркую вспышку, потом
другую - и всё полетело к черту...
И вот я в палатке медсанбата. Болело плечо, гудело в голове.
Левая рука у меня забинтована. Я стиснул зубы и чуть приподнялся.
Кругом - носилки. Из-под шинелей торчат бинты и чьи-то бледные,
бескровные лица.
Как в тумане, я увидел Петьку Королева. В своей мешковатой шинели
с непомерно длинными рукавами, он подошел ко мне с мешочком в руках,
сшитым из бязи. Он положил мешочек на носилки и сказал деловито:
- Это сахар. Пригодится.
Я знал, что некурящий Петька выменивал сахар на махорку и копил
его, надеясь, что когда-нибудь ему дадут отпуск домой.
- Зачем мне сахар? - спросил, я.
- Я ж говорю: пригодится, - настойчиво повторил Петька.
- А Ольга? - спросил я.
- Жива! Фельдшер сказал, что только контужена. И ногу ей
придавило. Но кости целы. Поправится. Не горюй! Вылечат тебя -
приезжай. В запасном полку так и скажи: мне надо в свою часть. Рацию
получим. Та - вдребезги...
Подошла в халате поверх шинели толстая и рослая сестра и шикнула
на Петьку. Он попятился к выходу и помахал мне рукой, виновато
улыбаясь.
Больше я его не видел.
И с Ольгой встретиться мне тоже не довелось.

* * *

Красный камушек на серьге у женщины, которую я увидел с пристани,
и напомнил мне эту, немного грустную историю военных лет.