"Евгений Богданов. Поморы (Роман в трех книгах, кн.1)" - читать интересную книгу автора

Родька не думал о Ряхине. Думал о судне. Ему хотелось посмотреть, как на
шхуне поднимут паруса.
Лодка с Вавилон маленькой точкой подобралась к борту шхуны, слилась с ней.
А немного погодя отделилась от судна и пошла к берегу. Родьке казалось,
что в назойливом посвисте ветра он уловил знакомую команду, радостную и
властную:
- Поднять паруса!
Не отрываясь, смотрел он на фок-мачту, где недавно доказал насмешнице
Густе, на что способен настоящий зуек. И вот над палубой словно захлопали
серовато-белыми крыльями огромные лебеди. Потом крылья расправились и
превратились в паруса, которые наполнились ветром до дрожи. Родьке
казалось, что он слышит, как паруса поют под ветром. Поют о поморской
силушке и отваге.
- Прощай, "Поветерь"! - шепнул Родька.
- Прощай, батя! - горестно вздохнул Венька. Когда шхуна, чуть накренясь,
полетела вперед по зеленоватым со стальным отливом волнам, Родька и Венька
разошлись в разные стороны.
На другой, день Меланья уехала из Унды с сыном и своими вещами, забрав,
какие удалось, ценности и поручив приглядывать за домом Фекле.


ГЛАВА ШЕСТАЯ

1


Вавила ошибался: в железном ящике в конторе "Помора" еще до отхода купца
на Мурман появились деньги. Кооперация предоставила рыбакам
товарно-денежный кредит в половинном размере стоимости будущего улова.
Панькин воспрянул духом, еще более энергично занялся подготовкой к путине.
Теперь ожидали специальный пароход с продовольствием и промтоварами для
того, чтобы открыть в селе кооперативную торговлю. Помещение для магазина
рыбкоопа было уже готово.
К Панькину потянулись рыбаки, которые на собрании из осторожности не
вступили в артель, а теперь, видя, что кооператив - дело надежное,
принесли свои заявления.
Семья Мальгиных собиралась на покос на своем карбасе. Елисей содержал его
в порядке, и он был еще довольно крепок, хоть и невелик. За десять дней до
отъезда на луга Родька проконопатил его и осмолил.
Пошел он поглядеть, хорошо ли застыла смола и можно ли спускать карбас на
воду.
Дом Мальгиных стоял у берега, в северном конце деревни: крылечком - на
улицу села, а четырехоконным фасадом - к реке. Перед окнами - грядки с
картошкой. За ними - отлогий спуск к воде, затравеневший до приливной
черты, вымытый и глинистый дальше.
На травяном откосе карбас был опрокинут на плахах. Родька стал осматривать
его и прикидывать, как ловчее спустить посудину на воду.
Вечерело. На западе, под тучами, у самого горизонта небо светилось
тускловато, словно киноварь на старых иконах. Родька вспомнил о Густе.
Внезапно вспыхнуло неодолимое желание видеть ее, слышать, как она смеется,