"Евгений Богданов. Поморы (Роман в трех книгах, кн.1)" - читать интересную книгу автора

- А хоть завтра. Шхуна стоит на рейде в полной готовности. Дедко Пастухов
там кукует уж десятый день, охраняет...

Шхуна отплыла ранним утром. На берегу толпился народ. Уходила "Поветерь" в
море от нового хозяина. Явление небывалое и преудивительное. Как водится,
были пересуды:
- Ноне "Поветерь" стала общественной, как ящик с деньгами у Панькина в
кабинете!
- Да-а-а, времена! Суденышко у владельца отобрали, а самого хозяина бог
знает куда закатали!
- И поделом! От родных мест в Норвегу бежать затеял!
- Поплавал Вавила - и хватит. Пущай теперь мужики плавают.
Как весной, Родьку провожала мать с Тишкой. Уходил Родька полноправным
матросом. Тишка гордился братом: шел рядом, цепляясь за Родькин рукав, и
важно посматривал по сторонам, время от времени поправляя картузишко,
сползавший ему на глаза.
В толпе провожающих Родька заметил Густю. Она прощалась с отцом. На
Родьку, казалось, не обращала внимания или не видела его. Но едва он сел в
карбас, услышал ее голос:
- Род-я-я! До свидания!
Оглянулся - Густя у самой воды машет ему косынкой, сдернутой с головы. Он
снял кепку и степенно помахал ею девушке. И когда карбас отчалил и
направился к шхуне, вдогонку неслось:
- Доброй тебе поветери-и-и!
Рыбаки многозначительно переглядывались. Дорофей поигрывал бровями, кидая
на Родьку оценивающий взгляд: "Посмотрим, на что ты способен. Достоин ли
моей дочери?"

На судне Родька старался вовсю. Каждую команду кормщика схватывал на лету.
К парусам его пока не ставили, велели присматриваться.
Дорофей, приоткрыв дверь рубки, перекинулся с Анисимом несколькими
словами. Тот кивнул и, круто повернув штурвал, взял курс на остров
Моржовец. Рыбаки недоумевали:
- Зачем повернул на север?
- Обойдем Моржовец с этой стороны. Надо! - сказал Дорофей.
Часа через полтора шхуна оставила слева по борту остров, а еще через
полчаса на ней приспустили паруса и сбавили ход. Дорофей, выйдя на бак,
подозвал к себе Родьку, вытянул вперед руку:
- Вон там, должно быть, погиб твой батя... Между Конушиным и Орловым
мысами. Не повезло - ни к тому, ни к другому берегу не прибило.
И снял шапку. Родион жадно всматривался в серо-зеленый простор. Там без
конца шли и шли волны, одна догоняла другую. Вечное, неутомимое движение...
Над шхуной висело одно-единственное облако - серое, с округлыми краями,
похожее на грозовое. Небо было в этот час удивительно ясным и прозрачным,
с золотинкой. Но вдали, у черты горизонта еле различались низкие, густо
подсиненные снизу осенние облака, предвещающие холода и ненастье.
- Прощай, батя! Вечная тебе память, - прошептал Родион, склонив голову на
грудь.
Пройдя еще немного на север, "Поветерь" описала полукруг и взяла курс на
юго-запад.