"Евгений Богданов. Поморы (Роман в трех книгах, кн.1)" - читать интересную книгу автора








ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПОЛЕ ПОМОРСКОЕ


ГЛАВА ПЕРВАЯ

1


Дом Вавилы на угоре, обдуваемый со всех сторон крепкими холодными ветрами,
пустовал. В десятке саженей от него, под берегом, стоял бот "Семга". На
нем Вавила лет пять назад поставил дизельный мотор, приобретенный по
случаю в Архангельске. Однако бот был не на ходу: в шторм повредило о
камни днище, и хозяин не успел его починить. Сиротливо накренившись на
правый борт, суденышко обсыхало напротив опустевшего купеческого жилья.
Мачта, словно сухостойное дерево без сучьев, нацеливалась на серые облака,
стаями плывущие по небу. В оттяжках посвистывал ветер.
На двери ряхинского дома висели замок и большая сургучная печать. Жена
Вавилы Меланья словно забыла о деревенском хозяйстве: писем не шлет и сама
в Унду носа не кажет.
Каждый день во двор аккуратно являлась Фекла Зюзина, задавала двум коровам
и десятку овец-ярок с бараном корм из хозяйских запасов. Подоив коров,
оделяла молоком детишек из семей бескоровных рыбаков, потому что девать
его было некуда. Так и повелось: к утренней и вечерней дойкам являлись
ребятишки с кувшинами, бидонами, чайниками, и Фекла молча раздавала им
молоко, кидая из-под платка, повязанного по-монашески, низко над бровями,
равнодушные взгляды на мальчишек и девчонок, одетых в рваные сапожонки,
мешковатые, с родительского плеча пиджаки, кацавейки, полинявшие ситцевые
платки.
Жила бывшая кухарка замкнуто, редко появляясь на улице. Сходит за хлебом в
лавку и опять запрется в своей зимовке.
Одна из ряхинских коров растелилась. Фекла приняла телка, выдержала его
возле матери сколько требуется, а потом тихонько ночью привела на свой
двор, так оправдав этот поступок: на Ряхина трудилась шесть лет, не
получая никакой платы, лишь за хлеб да обувку-одежку. Да и сам Вавила
поговаривал: "Растелятся коровы - подарю тебе телушку. Будешь иметь
животину. А то в хлеве у тебя поселились мыши да домовой".
"Раз Вавилы нет, - а телка он мне обещал, - возьму и уведу, - решила
Фекла. - Вернется, потребует - отдам обратно",
Дом наглухо заперт для всех, кроме нее. С повети через сени в него был
внутренний, обычный для крестьянских изб ход, который Фекла запирала сама,
храня у себя ключ. Об этом в сельсовете знали, но ключа не требовали,