"Фред Бодсворт. Чужак с острова Барра (роман) " - читать интересную книгу автора

она принадлежала к числу самых юных выпускников университета за всю его
историю. Она быстро прошла к стене, сняла диплом и сунула его в ящик
письменного стола, стоявшего посреди комнаты. Вот уже несколько недель
ей хотелось смять его. Это отец, гордившийся ее успехами, настоял, чтобы
выставить диплом, а теперь, оставшись одна, она решила, что пора его
убрать - хватит мозолить глаза.
Она взяла с полки томик Суинберна, уселась в кресло у окна и
попыталась читать. Но в мрачном затишье старого дома чувство одиночества
еще сильнее терзало ее, а мысль о предстоящем концерте внушала
отвращение; слезы выступили у нее на глазах, она захлопнула книгу и
опустила голову на грудь. В прихожей с неотвязным упорством тикали
большие старинные часы, и Мэри показалось, что только это тиканье и
осталось от былого беззаботного существования.
Она была единственной дочерью страхового агента, который с годами вел
свои дела все успешней: верфи Клайда с вереницами сходивших с них судов
были золотым дном для страховых агентов Глазго. Поэтому Мэри получила
хорошее образование и по окончании университета осталась там читать
лекции по английской литературе.
В Глазго, однако, она была больше известна как самая одаренная в
городе скрипачка, и ее постоянно приглашали выступать на концертах и
разных общественных торжествах.
Мэри знала, что внешность ее далека от совершенства, но та же
холодная, трезвая самооценка подсказывала ей, что интеллектуальный ее
уровень выше среднего. Этот дебет и кредит ее личной жизни не вызывал у
нее Ни гордости, ни огорчения, пока вдруг осенью 1928 года ее не
постигли, один сразу же за другим, два жестоких удара, и Мэри Кэмпбелл
была вынуждена с болью признать, что ум и талант не заменят молодой
женщине красоту.
В середине октября скоропостижно скончался от сердечного приступа
отец. Внешне Мэри сохраняла самообладание, но внутренне еще больше
застыла от горя, чем после смерти матери пятью годами раньше, - за это
время они с отцом очень сблизились. И хотя у нее не осталось родни, она
не чувствовала себя одинокой. И силы, и внешнюю сдержанность она черпала
в своей любви к Джону Уатту.
Джон оставался рядом с ней в самые горестные минуты: во время похорон
и на следующий вечер тоже. В ту пору отчаяния этот худощавый, бледный
молодой человек был для Мэри оплотом и громадной поддержкой.
- Пойдемте, - сказал он после похорон, - вам нужно пройтись.
Она покорно пошла с ним, и они долго бродили по узким улицам. Уже
смеркалось, когда она заметила, что они забрели в аллеи "Грина", самого
большого парка в Глазго, где им часто случалось раньше гулять. Они
спустились к берегу Клайда и уселись на свою обычную скамейку. Джон
начал негромко читать:
Сильнее красоты твоей Моя любовь одна. Она с тобой, пока моря Не
высохнут до дна.
- Это легко, - прошептала она. - Берне. Вторая строфа из "Любовь, как
роза, роза красная". Одно из последних его стихотворений.
Они нередко играли в эту игру. Джон был преподавателем греческой и
римской истории на кафедре классической филологии и, как и Мэри, любил
поэзию. Они были знакомы два года, уже год он ухаживал за ней, и Мэри