"Фред Бодсворт. Чужак с острова Барра (роман) " - читать интересную книгу автора

Море успокоилось, и Белощек не вернулся больше на корабль. Однако он
не решался совсем потерять его из виду - единственный знакомый ему
ориентир в чужом, неведомом мире - и всю ночь держался невдалеке от
кормы, то и дело взлетая, чтобы нагнать удаляющиеся огни идущего на
запад корабля Наступил рассвет, и Белощека вновь потянуло к летним
лугам, где он отыщет сородичей. Но его обычно непогрешимое чувство
ориентации во времени и пространстве было безнадежно расстроено штормом.
Его неодолимо тянуло в полет, но, куда лететь, он не знал.
Пытаясь по приметам определить местонахождение суши, он стал следить
за другими морскими птицами. Он знал, что все еще находится далеко в
открытом море, за пределами полосы прибрежного мелководья глубиной до
шестисот футов - там исчезают такие океанические птицы, как буревестники
и глупыши, которых сменяют привязанные к земле олуши и чайки. Но их пока
что не было видно, и он заключил, что до суши еще пять-шесть часов лету,
а то и больше.
Он знал также, что буревестники и глупыши, которые находятся в эту
пору в открытом море, безусловно, холостяки, и, так как у них нет
никакой связи с сушей, их передвижения ничего не могут ему подсказать.
Но едва забрезжил рассвет, появились другие морские птицы, поменьше,
черные с белым хвостом. Это были тайфунники. Белощек знал, что у многих
из них где-то на суше остались гнезда, в которых лежали яйца. Ему были
хорошо известны их повадки в пору гнездования, потому что тайфунники
начали гнездиться еще до его отлета с Гебрид. Они устраивают гнезда в
норах на поросшем травой берегу, и пока одна из птиц кормится за сотни
миль в открытом море, другая остается в гнезде на несколько дней. Через
четыре-пять дней, сытая и раскормленная, она возвращается с моря к
гнезду, принимая на себя все обязанности по высиживанию птенцов, чтобы
ее оголодавшая подруга могла полететь в море и подкормиться.
Впрочем, многие тайфунники тоже были холостяками, но отличить их было
легко - они бесцельно шныряли, описывая нескончаемые круги, им явно
некуда было спешить. Среди них сразу же выделялись семейные птицы,
заброшенные сюда бурей и теперь возвращавшиеся на сушу, - они летели
быстро и прямо, придерживаясь строгого курса. И курс, которым они
летели, пролегал на запад, прочь от розово-красной мозаики восходящего
солнца.
Целый час наблюдал Белощек за ними, пока окончательно в том не
убедился, тогда он поднялся в воздух и тоже полетел на запад. Плавучий
остров, которому он был обязан своим спасением, медленно таял на
вспыхнувшем красными искрами утреннем горизонте.
Белощек беспрерывно летел все вперед и вперед, не отдыхая до позднего
вечера. Потом голод снова начал подтачивать его силы, и, чтобы
передохнуть и вернуть утомленным крыльям энергию, необходимую для
продолжения полета, он временами опускался на воду. Ночью он с
передышками продолжал полет, держа курс на запад сначала по отсветам
заката, а когда они погасли, по слабым сполохам северного сияния.
Наступил рассвет, заливший все красным мерцающим светом, и Белощек
увидел, что он все еще летит над открытым морем, все еще не достиг
прибрежного мелководья; до земли, вероятно, оставался целый день лету.
Изнеможение и голод причиняли мучительную боль, которая пронзала не
только мышцы груди и крыльев, но и все тело.