"Жан Бодрийар. В тени молчаливого большинства" - читать интересную книгу автора

более сильной, более анонимной и более произвольной: магию террористического
акта.
Террористический акт единственный не является актом репрезентации. Этим
он сближается с массой, выступающей единственной реальностью, которая не
может иметь представления. Отсюда следует, что терроризм вовсе не
представляет невысказанное массами и никоим образом не служит активным
выражением их пассивного сопротивления. Между терроризмом и поведением массы
существует отношение не представляющего и представляемого, а
эквивалентности: оба не направляются никакой идеей, оба не принадлежат
никакой репрезентативности, оба не имеют никакого смысла. Их объединяет
самое радикальное, самое решительное отрицание любой репрезентативной
системы. И это на сегодняшний день, в сущности, все, что мы в состоянии
сказать о связях, которые могут устанавливаться между двумя элементами,
находящимися вне области репрезентации. Разобраться в данном вопросе нам не
позволяет базовая схема нашего познания - ею всегда полагается среда
[medium] субъекта и языка, среда представления. И потому нам открыты лишь
сцепления репрезентации; что же касается соединений,основанных на аналогии
или родстве, соединений непосредственных или нереференциальных, - что
касается всех других структур, то мы их практически не
[62]
знаем. Безусловно, массы и терроризм связывает что-то весьма важное,
то, что было бы бесполезно искать у исторически предшествующих им
репрезентативных систем (народ/национальное собрание, пролетариат/партия,
меньшинства маргиналов/представляющие их группы и группки). И также,
как между полюсами какой-нибудь репрезентативной системы циркулирует энергия
социальная, энергия позитивная, точно так же, по-видимому, циркулирует
энергия и между массой и терроризмом, между этими не-полюсами системы
не-репрезентации, но это энергия противоположного характера, энергия не
социальной аккумуляции и трансформации, а социальной дисперсии, рассеивания
социального, энергия поглощения и уничтожения политики.
Утверждать, что "эпоха молчаливого большинства" "порождает" терроризм
- значит допускать ошибку. На самом же деле масса и терроризм, хотя и
непонятным для нас образом, но именно сосуществуют. И такого рода их
синхронное функционирование, каким бы ни было к нему отношение, -
единственное, что по-настоящему знаменует собой конец политического и
социального. Единственное, что характеризует этот период неудержимой
имплозии всех систем репрезентации.
Задача терроризма заключается вовсе не в том, чтобы продемонстрировать
репрессивный характер государства (на это ориентирована провокационная
негативность групп и группок,
[63]
которые цепляются за нее как за последнюю возможность выступить перед
массами в качестве их представителей). Будучи нерепрезентативным, он делает
очевидной - запуская механизм цепной реакции ее распространения, а не
указывая на нее и не пытаясь подтолкнуть к ее осознанию -
нерепрезентативность любой власти. Именно такова его подрывная работа: он
утверждает не-репрезентацию, внедряя ее крайне малыми, но весьма
концентрированными дозами.
Характерная для него жестокость объясняется тем, что он отрицает все
репрезентативные институции (профсоюзы, организованные движения,