"Жан Бодрийар. В тени молчаливого большинства" - читать интересную книгу автора

мечтать о будущей революции: революции критической, революции престижа,
социального, желания. Но уже происходящей - инволюционной, а не
активно-критической - революции она не замечает. Последняя имплозивна и не
направляется никакими идеями. Она основана на инерции, а не на бодрой и
радостной негативности. Она молчалива и именно инволютив-на - то есть
абсолютно исключает революцион-
[59]
ные речи и призывы к сознательности. У нее нет смысла. Ей нечего нам
сказать.
К тому же единственный феномен, который близок массе как виновнику
потрясений и смерти социального, - это терроризм. С одной стороны, масса и
терроризм - непримиримые враги, и власть без труда сталкивает их друг с
другом. Но с другой - есть и то, в чем они удивительным образом совпадают:
отрицает социальное и отказывается от смысла не только масса - это
характерно и для терроризма. Терроризм полагает, что он выступает против
капитала (мирового империализма и т. п.), но он ошибается - на деле он
противодействует социальному, которое и является его настоящим противником.
Современный терроризм держит под прицелом социальное в ответ на терроризм
социального. И он держит под прицелом именно современное социальное:
переплетение сфер, связей, центров и структур, сеть контроля и блокировки -
все то, что окружает нас со всех сторон и благодаря чему мы, все мы,
оказываемся молчаливым большинством. Перед ним новая - гиперреальная,
неуловимая, опирающаяся уже не на закон, репрессии и насилие, а на внедрение
моделей и на убеждение/разубеждение - социальность, и он отвечает на ее
вызов ничем иным, как гиперреальным же действием - действием, которое с
самого начала погружено в расходящиеся в разных направлениях волны средств
массовой информации и гипноза, которое
[60]
развертывается не в области репрезентации и сознания, рефлексии и
логики причинно-следственной зависимости, а там, где заявляет о себе
мышление, черпающее свою силу в механизмах совместных положительных или
отрицательных переживаний, в механизмах цепной реакции передачи настроения.
Терроризм столь же лишен смысла и столь же неопределенен, как и система, с
которой он борется и в которую, по сути дела, включен в качестве средоточия
максимальной и одновременно исчезающе малой имплозии. Терроризм - это не
вспышка исторической и политической критики, он по-настоящему имплозивен, и
он вызывает оцепенение, ошеломляет, а потому внутренне связан с молчанием и
пассивностью масс.
Терроризм направлен не на то, чтобы заставить говорить, воодушевить или
мобилизовать, - он не приводит к революции (в этом плане он, пожалуй,
абсолютно контр продуктивен; но, вменяя ему в вину вред, который он наносит
революционному движению, надо учитывать, что он и не стремится быть
революционером). Он ориентирован на массы именно в их молчании, массы,
загипнотизированные информацией. Он концентрирует свое внимание
исключительно на современном социальном, на этой постоянно влияющей на нас
белой магии информации, симулирования, разубеждения, анонимного и
произвольного управления, на этой магии абстракции - магии, которую он
максимально активизирует и которую, таким образом, подтал-
[61]
кивает к смерти, используя магию иную, черную, магию абстракции еще