"Жан Бодрийар. Забыть Фуко." - читать интересную книгу автора

однако создается эффективная система защиты, нейтрализующая чрезмерность и
эксцессы. Парадокс "сексуального освобождения" Фуко, сам переживший
"сексуальную революцию", видит в том, что чем больше люди думают или
говорят о нем, тем в большую зависимость от него попадают. Действительно,
наблюдая сложный "танец" защитников демократического общества в дебатах о
порнографии, можно убедиться, что в кажущейся непоследовательности
политики общества относительно секса (с одной стороны, его демонстрация на
экранах осуждается, а с другой - поощряется) проявляется определенный
порядок. Он останется скрытым, если
видеть его в рационализации, то есть в разработке строгой и, так сказать,
общественно полезной - экологически и демографически целесообразной
теории. И наоборот, он станет явным, если отказаться от такого
просветительского отношения к сексуальности. Если классическое общество
ориентировалось на открытие истины о сексе, которая мыслилась в форме
понятия, упорядочивающего сексуальное поведение, то современная технология
власти опирается на кажущиеся бестиализирующими зрелища.
Можно вспомнить, как совсем недавно в нашей стране было построено
сексуальное просвещение. Прежде всего исключался, как модно сейчас
говорить, "видеоряд": никаких картинок! Главная трудность состояла в
выработке "пристойного" языка о сексе и, несомненно, важнейшую роль в
кодификации его играл И. С. Кон. Государство начинает интересоваться, как
обстоят дела с сексом у его граждан. Власть проникает в сферу интимного,
создает нужный ей порядок, опираясь на критерий истины. Люди сами начинают
искать истину о сексе, и этим обусловлена популярность психоанализа.
Гуманизирующе-цивилизующее значение исследований и разговоров о
сексуальности видится в открытии истины, на основе которой сексуальные
отношения приобретают строгий упорядоченный характер, а разного рода
"извращенцы" подвергаются лечению или изоляции. Собственно, Фуко - сам
представи-
тель одного из сексуальных меньшинств - и предпринял восстание против
технологии управления сексуальностью на основе идеи истины. При этом он
совершил кажущийся неожиданным поворот в сферу духовности. Его обращение к
сексуальным практикам и теориям античности вызвано отрицательным
отношением к технологиям современного общества, которые, как он думал,
основаны на критерии истины и на воле к знанию. Современным попыткам
создать науку о сексе он противопоставляет искусство эротики,
культивирующее наслаждение.
Бодрийар иначе оценивает стратегию и тактику власти по сношению к
сексуальности. Прежде всего он не переоценивает "волю к знанию".
Манифестация истины о сексе - скорее ширма, чем подлинная технология
власти. Да, существует институт медицинского контроля за патологиями
сексуальности, в основе которого лежат морально и политически устаревшие
догмы. Да, существует достаточно широкий слой разного рода психоаналитиков
и консультантов, которые советуют и рекомендуют, как "правильно"
заниматься сексуальной деятельностью, и избавляют от разного рода сбоев и
аномалий. Однако ни медицинско-судебный контроль, ни "биовласть",
осуществляемая посредством специалистов, не составляют арматуру порядка
сексуальности. Как и во всем, современное общество, по сравнению с
классическим, являет собой картину хаоса и упадка.
Бодрийар более ярко описывает картину его разложения по сравнению с