"Глеб Бобров. Чужие Фермопилы " - читать интересную книгу автора

Ну изувечил он азера перед строем, ну и что? "Пойдете за него всей толпой
писаться? Да куда там! В жопе не кругло! Ведь вы понимаете - раз я его
порвал у вас, щенки, на глазах, то и через любого переступлю и печень вырву!
Я готов! И сидеть и под ножами упасть, а вы? Кто тут готов умереть сразу или
сидеть полжизни? А?! То-то же! Ты, ты и вот ты - парашу чистить, а остальным
- сосать!"
Понял он это и поставил себя вне морали и вне правил. И получилось! Вот
он уже и обожествлен. Весь этот зверинец замирал при его появлении. А как
весь "бабайстан" на него смотрел - с обожанием! Я думаю, что если бы Рустам
действительно захотел какой-то формы культового поклонения, ну там клятву
верности на коленях, или сапоги лобызать, то все чуреки выстроились бы в
строй! Не шучу! Я даже знаю, кто, растолкав всех, встал бы первым в очереди,
засвидетельствовать свое почтение, - Мирза! Кто же еще... Эта мерзость не
была готова ни к чему. Уверен, что трагедия Макса для этой смуглой обезьяны
- просто оплошность. Ну на кой, спрашивается, ему были все эти проблемы с
офицерами, с откупами и бакшишами? Ну, прославился средь своих, ну, особо
досадил еще одному славянину? Та! Там подвигов и так хватало на два
обелиска.
А вот Макс был готов к поступку. Просто он был в иных условиях, и с
головой у него, скорее всего, было посложнее и покруче, чем с членом. В
смысле - проблем. И, тем не менее, он принял решение и заявил о нем. Второй
отморозок - я, решение поддержал и тоже взял часть своей ответственности и
за себя и за друзей. Чего команде теперь мельтешить - нормально,
разобрались. Теперь - спим.


x x x



В половине четвертого дали подъем. Народ начал собираться. Тут случился
неприятный казус - чуть вся операция к чертям не полетела. Подваливают ко
мне три чудика престарелых и с ними срань какая-то малолетняя. Главный дедон
грозно супит брови и начинает базар: так мол и так, ты - душара конченная, а
наш земляк и брат по оружию с хреновым бушлатом возвратиться в родную
краснознаменную и трижды гвардейскую часть не может. И ремень, кстати, тоже
верни на родину! Мы хоть и не десантура, но размазюкаем по полу не хуже!
А мне уж - хоть кто! Спрашиваю:
- А что - сам не может забрать?
Тут же чувствую сверло в затылке. Разворачиваю башню. Через две койки
сидит Макс и своими бездонными зрачками давит мне на больную голову. Понял,
братишка! Тупо и молча снимаю бушлат, протягиваю ремень. Взамен получаю
куцую шинельку и нечто, бывшее когда-то ремнем. Какая теперь разница.
Вышли на улицу. Темень, туман страшный. Промозгло, сыро. Отвратно...
Пацаны рядом. Слава, молодец, тоже как-то слинял с роты (он "местный" -
ему не туда) и стоит сзади всех. Понесли бабаев - волоком, на руках, кто
как. Гомон сразу поднялся, гвалт какой-то. Бабы орут, дети плачут, урюки
ржут, кто-то рыгает. Полный...
Десантура идет враскачку. Обнялись и идут так строем - шатаются и
чей-то орут, типа - песня. Мы в середине всего этого бедлама.