"Глеб Бобров. Чужие Фермопилы " - читать интересную книгу автора

Сейчас смешно, но вся эта нелепица оказалось чистой правдой.



x x x



Прилетели в Ташкент, вошли в зал аэропорта. Вокруг гражданские. Много
местных, но и славян хватает. Цыгане толпой сидят на полу. Вокруг ползают
чумазые дети, там же лежат продукты - даже газета не подстелена. Все едят
руками.
Есть порог, переступив через который ты - чмо. Здесь мы увидели толпы
гражданских чмырей. На любом большом вокзале есть на что взглянуть, но это -
республиканский столичный аэропорт.... Много бомжей (тогда их "бичами"
называли). Слишком много. На нас смотрят, как на своих. Скалятся тремя
гнилыми клыками... Что-то говорят, смеются, выпить приглашают. Понятно, мы
тоже для штатских - все чмыри.
Встали толпой, озираемся. Офицеров нет, как по команде все пропали -
более важные дела. Подошел патруль. Офицер, трое солдат. Десантники. Что,
как... Подошел второй патруль - махра (мотострелки, которые пехота).
Разговор, типа - кончить всех уродов (нас, то бишь) на месте или сдать в
окружную гауптвахту. Появились наши гипократы в погонах. Через пятнадцать
минут уже ехали.
Прибыли. Вот он - Азадбаш. В моей памяти сейчас название этого
узбекского поселка четко ассоциируется с иными звучными названиями других
населенных пунктов - Аушвиц, Треблинка, Майданек. Тогда - иначе...
Таких огромных воинских частей я вообще в глаза не видывал. В этой
дивизии, наверное, весь наш полк на одном плацу уместился бы. Двухэтажные
кирпичные казармы. Вообще, все здания - каменные! Площадь перед лазаретом
больше полкового палаточного городка. Круто.
Начали распределять по подразделениям. Тут уже местные суетятся. Пошли
страшилки. В первой и четвертой ротах - сразу вешайтесь, десантура... в
седьмую тоже не идите - чурки сами повесят. А куда идти-то, мы ведь не
выбираем!
Тут, слава тебе Господи, случилось самое настоящее чудо. Слышу: "Есть с
Донбасса?!" Поворачиваю башку. Стоит какой-то сержантик, а рядом с ним - с
ума сойти можно - Дима Кушнир! Краснолучанин, вместе несколько лет по одному
рингу чижиками скакали. Маленький, крепенький - эдакий бультерьерчик. Такой
же, как и до армии - котяра самодовольная! Стоит, руки в карманы, выпятил
место, где у нормальных людей брюхо растет и с наглющим выражением
рассматривает вновь прибывших. Вверх торчит, добирая хозяину роста,
несломимый никакими жизненными ветрами русый хаер на прямой пробор. Ору, что
дурной: "Димка". Подлетели, обнялись.
Поговорить не успели. Дима что-то кивнул сержанту, тот схватил мои
документы и к писарю. Я не стал ждать, пока Толик соизволит вспомнить о
себе, хватаю его бумаги и всучиваю их сержанту. Тот давай упираться:
- С Донбасса?
- Да, - говорю, - с самого...
Сержант ушел, через минуту от столов комсостава крик: Бобров, Семин?!