"Глеб Бобров. Файзабад " - читать интересную книгу автора

на такие условия. Цезарь молча кивнул.
Начал без разминки. Я уже подсуетился, прицел снял. Протягиваю.
Спокойно берет винтовку, не спрашивая, пристреляна ли, становится на линию и
двумя выстрелами с колена укладывает крайнюю мишень. Солдатня радостно
заорала, ротный просиял, а командир минбата выдал нечто шутливое, но не
очень радостное. Кабину Ильин накрыл тоже со второго раза и третий раз
стрелять из гранатомета, конечно же... не стал, - пошел к минометам.
Направился почему-то не к первому, а сразу ко второму, но и тот ему
чем-то не понравился, выбрал третий. Примерно выставил, походил вокруг,
посмотрел, еще подкрутил, еще отошел, посмотрел, чуть-чуть подправил и, уже
не вставая... положил с колена мину. Пока она по траектории набирала высоту,
пока со свистом падала, Ильин встал, отряхнул штанину и повернулся к Леше.
По всему его виду было ясно - стрелять он больше не намерен. И правда - мина
легла настолько рядом, что многострадальный ситообразный "уазик" крякнул,
подскочил, и что-то там от него в очередной раз отвалилось. (А ну-ка - два
года мишенью отработать!) Солдатики взвыли от восторга. Но Белов решил
напоследок немного поломаться:
- Нет, извини, командир. Это не прямое попадание! Так что давай, еще
два выстрела за тобой.
Ильин, конечно, вполне мог послать его подальше и вечером все равно
получить свои законные десять банок, но какой Цезарь унизился бы до спора с
плебеем?! Он молча развернулся, подошел к миномету, взял из ящика мину и...
не притрагиваясь к миномету, небрежно положил ее в ствол. Выпрямился, чуть
ли не по-уставному развернулся на месте и, не оборачиваясь, направился в
расположение полка. Да и оборачиваться нужды уже не было. Толпа, окружившая
спорщиков сплошным кольцом, не то что взвыла, а буквально завизжала от
восторга, когда мина рванула точно посередине искореженной машины.
Леха, засмущавшись, побежал следом, то ли извиняться, то ли обговорить
время подношения приза. Тем временем солдаты минометчики, как всегда, все
опошлили своими комментариями. Как оказалось, после выстрела тренога (или
как там она называется) "самовара" дает незначительную осадку на грунте, и
следующая мина ложится всегда дальше предыдущей. Чем больше выстрелов, тем
меньше осадка - грунт утрамбовывается. Обычно это несколько метров в начале
стрельбы, и чем дольше стрельба, тем меньше разлет. Я тут же помчался за
подтверждением. Так и есть! В ящиках первых двух минометов было полно мин, а
в третьем всего одна. Такая жалость - как все банально!
Второй случай произошел через несколько месяцев. Проводили очередную
колонну. Осень, жара неимоверная. И вот она - долгожданная ночевка на
"точке" Второй мост.
До ночевки, впрочем, еще далеко, часа три только, но дальше сегодня уже
точно не пойдем. И очень хорошо, "точка" эта, не считая Каракамара, самое
благословенное место на всей дороге. Главное ее достоинство не в том, что
район относительно спокойный и сама "точка" довольно просторная, а в том,
что на ней заботливыми солдатскими руками (для себя же!) сделано маленькое
озеро с проточной водой. Дно каменное, базальт, вода как стекло - ни
песчинки, прогревается за день градусов до сорока - сауна!
В полусотне шагов, под самым мостом, в Кокчу вливается какой-то приток,
именуемый всеми почему-то Пяндж. Туда не то что лезть - смотреть страшно.
Кокча дикая, ледяная, мутная, а вот приток ее, не менее дикий и ледяной,
чист и прозрачен - дно каменное, и галька по берегу.