"Петр Бобев. Белый лоцман" - читать интересную книгу автора

Ниже, ниже! Сто-двести-триста метров!
Кругом становилось все темней, в воде, посиневшей словно чернила,
мелькали неясные, расплывающиеся тени, пока, наконец, не исчез и последний
тусклый свет.
Наступил мрак, непроглядный мрак морской пучины. Здесь кашалот не был
беспомощным слепцом, а сильным, ненасытным хищником, знающим, где и как
добыть себе пищу. Как и дельфин, как и множество других морских существ, он
передвигался уверенно, будто освещая себе дорогу своими удивительными
звуковыми фарами. Чем глубже, тем все меньше встречалось ему живых тварей:
светящихся рачков, медуз, одиноких, зажегших свои причудливые фонарики рыб с
огромными уродливыми ртами, которыми они могли заглатывать более крупную,
чем они сами, добычу. Внизу, в ледяном мраке, пищу найти не так легко, но уж
если она встретится, то не следует упускать ее! Кто знает, когда опять
улыбнется счастье!
Неожиданно кашалот вздрогнул и сильно ударил хвостовым плавником по
воде. Навстречу ему из черной мглы выплыли два огромных глаза, окруженных
лесом мощных щупалец, перед которыми, словно доисторические змеи, извивались
две исполинские руки.
Слепой не видел их, но его живой эхолот тут же безошибочно определил,
кто перед ним. Кальмар! Крупный, жирный, как раз чтобы утолить его голод.
Но не успел еще кашалот начать атаку, как чудовищный моллюск в каком-то
безрассудном порыве сам набросился на него сверху, оплел его своими
щупальцами, впился зазубренными присосками в толстую черную кожу врага.
Кашалот изловчился и, зажав челюстями одну из рук кальмара, устремился
наверх, увлекая за собой крупную добычу.
Небо уже померкло. Потемнел незаметно и океан. Лишь на пологих скатах
волн, впитавших в себя пламень низко висящего солнца, продолжало гореть
огненное зарево.
Белый дельфин все еще несся вперед, туда, где исчезло его стадо.
Несколько гигантских скатов, как огромные черные ромбы, покачивались на
волнах, размахивая воланами своих боковых плавников. Он миновал их стороной
и внезапно почти столкнулся со стаей акул. Хищники тут же бросились вслед за
ним, но Белый быстро оставил их позади. А может быть, наткнувшись на более
легкую добычу, они сами решили прекратить погоню.
Вскоре дорога привела дельфина к обширному висячему лугу из сбившихся
водорослей - зеленых, красных, коричневых. Вырванные волнами из прибрежного
мелководья, они были занесены сюда течением. Множество морских коньков,
почти сливающихся с ними, морских игл, улиток, маленьких рачков, червей и
мальков копошилось в этих зарослях, прячась от стай пестрых рыб, сновавших
взад и вперед над этим причудливым плавающим лугом без почвы, без корней.
Стадо Оскаленного исчезло. Ведь в море не остается ни следов, ни
запаха. А среди бесчисленных его звуков - шипенья волн, плеска рыб,
бульканья лопающихся воздушных пузырей, оставляемых рыбьими косяками, среди
скрежета безостановочно работающих рачьих челюстей - уловить крики дельфинов
было невозможно.
Белый остался один. Совсем один.
Перед ним, ухватившись спиралеобразным хвостом за стебель водоросли,
подрагивал морской конек, а из его раздутого брюшка выскакивали один за
другим крохотные прозрачные коньки. Это был отец. А мать, отложив икру в его
брюшную складку, чтобы он высиживал потомство, уже давно беззаботно