"Антоний Блум (Митрополит Сурожский). Без записок" - читать интересную книгу автора

она родилась в Триесте, но Триест в то время входил в Австро-Венгерскую
империю; про ее отца я знал только, что его звали Илья, потому что бабушка
была Ильинична; они были итальянцы. Мать моей бабушки позже стала
православной с именем Ксения; когда бабушка вышла замуж, ее мать уже была
вдова и уехала с ними в Россию.
Было их три сестры; старшая была умная, живая, энергичная (впоследствии
она была замужем за австрийцем) и до поздней старости осталась такой же; и
жертвенная была до конца. Она болела диабетом, и напоследок у нее случилась
гангрена, хотели оперировать, ей тогда было лет под восемьдесят, она сказала
- нет, ей все равно умирать скоро, операция будет стоить денег, а эти
деньги она может оставить сестре; так она и умерла. Так это мужественно и
красиво. Младшая же бабушкина сестра была замужем за хорватом и крайне
несчастна.
Мой дед Скрябин был в Триесте русским консулом, познакомился с этой
семьей и решил жениться на бабушке, к большому негодованию ее семьи, потому
что замуж сначала следовало выдавать, конечно, старшую сестру, а бабушка
средняя была. И вот семнадцати лет она вышла замуж. Она была, наверное,
удивительно чистосердечная и наивная, потому что и в девяносто пять лет она
была удивительно наивна и чистосердечна. Она, например, не могла себе
представить, чтобы ей соврали; вы могли ей рассказать самую невозможную вещь
- она на вас смотрела такими детскими, теплыми, доверчивыми глазами и
говорила: это правда?!

- Вы пробовали? В каких случаях? При необходимости?

- Конечно, пробовал. Без необходимости, а просто ей расскажешь
что-нибудь несосветимое, чтобы рассмешить ее, как анекдот рассказывают. Она
и я никогда не умели вовремя рассмеяться; когда нам рассказывали что-нибудь
смешное, мы всегда сидели и думали. Когда мама нам рассказывала что-нибудь
смешное, она нас сажала рядом на диван и говорила: я вам сейчас расскажу
что-то смешное, когда я вам подам знак, вы смейтесь, а потом будете
думать...
Дедушка решил учить ее русскому; дал ей грамматику и полное собрание
сочинений Тургенева, словарь и сказал: вот теперь читай и учись. И бабушка
действительно до конца своей жизни говорила тургеневским языком; она никогда
очень хорошо по-русски не говорила, но говорила языком Тургенева, и подбор
слов был такой.

- Вы, значит, еще и итальянец?

- Очень мало, я думаю; у меня такая реакция антиитальянская, они мне по
характеру совершенно не подходят. Вот страна, где я ни за что не хотел бы
жить; я ездил, когда был экзархом, в Италию, и всегда с таким чувством: Боже
мой! надо в Италию... У меня всегда было такое чувство, что Италия - это
опера в жизни: ничего реального. Мне не нравится итальянский язык, мне не
нравится их вечная возбужденность, драматичность, так что Италия, пожалуй,
из всех стран, которые я знаю, - последняя страна, где бы я поселился.
После свадьбы с дедушкой они приехали в Россию. Позже мой дед служил на
Востоке, а мама тогда была в Смольном и приехала на каникулы к родителям
(шесть дней на поезде из Петербурга до персидской границы, а потом на