"Бертран Блие. Вальсирующие, или Похождения чудаков " - читать интересную книгу автора

Усталость, светская скука, коктейли в одиночестве, первые признаки
климакса... Огромная нехватка всего. "Благоволите сесть на табурет".
Облегчение. Наконец-то она может устроиться. Сдвигает и раздвигает ноги в
поисках удобной позиции. Ей явно неудобно, она смущена, испытывает
неловкость, зажатость.
Встаю. Подхожу. Кружу вокруг нее. Ощупываю икры, потом колено. "Нога
холодная... Плохо циркулирует кровь, покалывает в бедре... Вы носите
эластичные трусы?" - "Да". "На резинке?" - "Да". Вздыхаю. Закатываю глаза...
Естественно! "Следуйте за мной". Переходим в салон. Палас, зеркала, шведская
стенка. Хирургический свет. Страшно жарко. "Начнем с небольшого теста".
Прошу ее проделать дыхательные упражнения, вот так, в ее плотном костюме и,
Бог знает, всем, что под ним... "Руки на бедре! Ниже... Нажмите на
позвоночник. Не сдвигайте ноги. Да ну же!" У нее все трещит - кости, молнии.
Она настороже. Потеет, задыхается, становится красной. "Все одеревенело, все
здорово одеревенело, мадам. Теперь не двигайтесь!" Она застывает, складки
выделяются еще более. А теперь - гоп-ля! - я задираю ей юбку до поясницы.
Зрелище чудовищное! "Ничего удивительного, мадам, вам не хватает кислорода.
Поглядите сюда". Она смотрит в другую сторону. Ее лунообразное лицо
отражается во всех зеркалах. Стянутая ремешком, это страшно безвкусная
особа. "И вам не мешает эта штука? Это же не пояс, а каркас! Вы носите его
для умерщвления плоти? Или вы дали обет? Для самоистязания? Самоистязание?
Так. Можете расслабиться. Опустите юбку..." Она расслабляется. Я веду ее к
стенке. "Повисите на этой перекладине... Вот так... Совсем свободно.
Неподвижно!" Считаю до десяти. Она становится пунцовой, как перед инфарктом.
Я оттягиваю ее розовокашмирный лифчик... Ужас! Бюстгальтер превращается в
шарф. Складки тела наполовину вылезают наружу. Он душит ее. Резинка так и
впилась в тело. "О Боже! Ну и дела! Ужас какой! И вам удобно это носить?" Я
слегка оттягиваю злополучную синтетику. Так и есть! Все опадает. Агония
бюста. Две злополучные груди повисают, как пострадавшие жертвы.
Долой! Долой прокладки! "Ну как теперь? Зачем вам бюстгальтер? Для вас
это галстук, упряжка, намордник, что ли? Я хочу знать. Я жду. Объясните мне.
Может, вам нужен этот чепчик? Или вы кому обещали? Слезайте!" Она падает,
как спелая груша. "Снимайте пуловер и пиджак, я позову моего сотрудника". По
интерфону: "Господин Пьер? - Да. - Поднимитесь к нам, пожалуйста. - Иду..."
Приходит. Представляю: мой специалист по трусикам. С огорченным видом
демонстрирую ему смущенную в своем корсете из черного, так сказать,
просвечивающего нейлона клиентку. "Что вы об этом думаете?" Тот в отчаянии
говорит "уф" и рассматривает ее издали. Затем тоже кружит вокруг.
Раскладывает по частям. Морщится. Огорченный, подходит, не выражая никакого
восторга, оттягивает бретельку, которая сухо щелкает, рассматривает
прокладку для бюстгальтера. "Мадам может снять колготки?" - "Сейчас,
сейчас!" Она снимает их так поспешно, что чуть не падает на пол.
Потрясенные, переглядываемся. Он мучительно раздумывает. "Что скажешь?" -
спрашиваю его. "Не вижу!" - отвечает тот растерянно. И опускает руки.
"Действительно, не вижу!" Вот дьявол! Бабенка начинает хныкать. Закрывает
лицо руками. От ее рыданий разрывается сердце! Проклятая работа! "Ясное
дело, - вздыхаю, - нам не хватает только этих потоков воды! Чего ревете,
словно жертва какая? Думаете, это облегчит нашу работу? Лучше приходите,
когда успокоитесь!" Ни слова утешения. Ничего! "О, я несчастная!" - стонет
она. "А как же иначе, мадам, когда носите эту прозрачную гадость? Вы, может,