"Валерий Большаков. Другие правила " - читать интересную книгу автора

Жилин удивленно обернулся. На теплых камнях стоял его Сегундо.
- А ты-то здесь откуда?
- Начальник санатория для тяжелобольных, военврач 2-го ранга Копылов
Владимир Кириллович, - монотонно заговорил кибер, - приказал найти вас и
передать, что он до 15 часов 25 минут будет находиться в Константиновском
форте.
- Понятненько... - Жилин глянул на часы. Ладно, за пять минут не
надышишься. - Пошли тогда отсюда.
Поймав такси, капитан поиграл клавишами маршрутизатора и устроился
поудобнее, вытянув ноги и положив руки на спинки сидений. Поехали... За
прозрачным колпаком машины искажались, уплывали назад стеклянные, белые,
разноцветные дома; затеняли яркий свет солнца курчавые парки и садики.
Извилистыми и запутанными улочками такси перевалило вершину холма и
покатило мимо старых бастионов. Вросшие в землю лафеты. Зеленые брустверы.
Пузатые бомбарды. Синее море в амбразурах.
Народу не сказать, что много, но все как сговорились - щеголяли в
нарядах ярчайших и незамысловатых. Модно раздетые девушки прогуливались в
золотых плащиках или в блестящих, как ртуть, накидках. Бесштанная команда
загорелых мальчишек лазала по горячим карронадам, отполированным коленками и
задницами. Попадались навстречу полуголые отроки в серебристых шортах и в
сандалиях на босу ногу. Молодые дамы уж какой сезон подряд носили широкие,
выше колен, юбки и что-то вроде тугих корсажей, поддерживающих низко
открытую грудь. Хотя... Кто их знает, этих дам? Молодость - понятие
растяжимое. Женщинам могло быть и тридцать, и семьдесят. Вон, у фонтана,
гуляет мадам с ребенком (дитя - на руках у робота-няни). И кого же мадам
тетешкает? Кому делает "козу"? Сыночку или правнучку? Поди сейчас
разберись...
Мелькали кипенные галабийи, лиловые хламидки, мини и макси; качались
синие чалмы, красные фески, белые панамы, соломенные брыли... Карнавал. А
покинь прохладный салон - и тебя закружат вихорьки разноязыких лексем,
заметет веселая болтовня, где пересыпаются, словно конфетти, "якши" и
"о'кей", "са ва?" и "коннити ва", "шалом, Иван!" и "здоров, Наум!".
Такси вильнуло в сторону и притормозило, пропуская колонну людей, с
головы до ног закутанных, замотанных, закукленных в белое и несвежее. Они
несли хоругви и тщились придать сытеньким ликам вид кроткий и благостный.
"Вроде ж взрослые люди, - поморщился Жилин, - а верят во всякую ерунду! Лишь
бы не думать..."
- Каждый сходит с ума по-своему, - заметил он вслух.
- Не понял, - отреагировал Сегундо.
- Это я не тебе.
- Понял...
Машина тронулась и погнала дальше. Прокатилась по Большой Морской, мимо
"дома с шариками" (по мягким изгибам стекол побежали узорчатые тени
гигантских платанов и тополей), мимо Матросского клуба, имеющего сходство с
центральным павильоном ВДНХ, вынеслась на Корабельную набережную (покидая
бухту, клонил белоснежную громаду парусов четырехмачтовый барк "Замора",
покачивали мачтами океанские яхты, рейсовая субмарина плугом взрезала воду).
Рявкнув мотором, такси взлетело на стрельчатый мост. С него лучше стал виден
Северный рейд, зажатый желтыми крутыми берегами. Сейчас в воде у причалов
отражалось всего два остроносых корабля - ракетно-лазерные крейсера "Измаил"