"Лоуренс Блок. Такие люди опасны " - читать интересную книгу автора

номер "Куда пойти?", не нашли ничего интересного и отправились в ее номер.
Она сказала, что персонал отеля в восторге от нашего романа, на что я
ответил, что им, возможно, хочется использовать нас для рекламы отеля. А
утром я попытался найти ответ на вопрос, как мне удавалось столь долго с
успехом ублажать такую роскошную женщину, не испытывая от этого никакого
удовольствия? Я не стремился это продолжать и не вспоминал о том, что было.
Все шло само собой, помимо моей воли или желания. Точно так же, как выдох
следует за вдохом.
В субботу, последний день пребывания Шарон в Нью-Йорке, мы пошли в
дорогой ресторан, а потом в дорогой ночной клуб. Смотрели вечернюю
программу, не решаясь признаться друг другу, что от скуки сводит челюсти.
Танцоров сменила певица, потом на сцену вышел комик. Тут я заметил, что она
тоже не смеется.
- А почему бы нам не уйти? - спросил я.
- Я уж думала, что никогда не услышу этого вопроса.
Я оставил на столе слишком щедрые чаевые, мы поднялись и прошествовали
мимо эстрады, когда комик как раз заканчивал очередной анекдот. Обидевшись,
он прервал анекдот и отпустил в наш адрес грубую шутку. Шарон обернулась и
предложила ему засунуть конец в известное ему место.
- Я до сих пор не верю, что могла такое сказать, - призналась она на
улице.
- Забудь об этом, - ответил я. - Сейчас он как раз говорит, что за весь
вечер ему не предложили ничего лучшего, а зрители нервно смеются. Давай
лучше выпьем кофе.
За кофе она говорила о Милуоки. Упомянула дочь (я слышал о ней
впервые), сказала, что живет с матерью, чего я тоже не знал. Также
рассказала о боссе. Выходило, что он женат, а она спит с ним, главным
образом потому, что он под рукой. Разумеется, слова были другие, а я
истолковал их, как посчитал нужным. Возможно, попал пальцем в небо. Потом мы
поднялись в ее номер, начали убеждать друг друга, что шоу в ночном клубе не
такое уж и плохое, наконец улеглись в постель, да не в том настроении. Я
налил нам по стакану, и мы продолжили разговор.
Я практически раскрылся. Что-то сказал о службе в войсках специального
назначения, что-то о тех неделях, которые провел в Штатах после
демобилизации, что-то о своих планах на будущее. О том, что я собираюсь
делать. Или не собираюсь. Рассказал я не так много, как мог, но, думаю, она
поняла, что стоит за словами. Потом мы перешли на другие темы, говорили и
говорили, но в конце концов занялись тем, ради чего приходят в одну постель
мужчина и женщина.
Поспать нам не удалось. Самолет Шарон вылетал рано, но она не разрешила
отвезти ее в аэропорт. Я спорить не стал. Нам уже с трудом удавалось
избежать разговора о том, что нас ждет впереди. Мы не касались этой темы, но
рано или поздно один из нас мог ее затронуть, а вот этого не хотелось. Я
наблюдал, как она собирает вещи. В восемь она спустилась вниз, чтобы
оплатить счет, и я вернулся к себе.
С десяти часов, со времени вылета, до трех (прилетела она гораздо
раньше) я не выключал радио, пребывая в полной уверенности, что ее самолет
рухнет на землю. Я никак не мог решить, что означает эта уверенность: то ли
мне не хотелось терять ее, то ли, наоборот, я мечтал о том, чтобы самолет
потерпел катастрофу. К определенному выводу прийти мне не удалось, и я