"Георгий Петрович Блок. Московляне (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

ступает по закаменевшей глине тесной лесной дороги.
После долгой июньской засухи ночью прошла гроза. Но дождя выпало
мало, глина не размякла, и только местами в глубоких колеях стоит мутная,
телесной окраски вода. Солнце прячется за пестрыми трепаными облаками.
Утренний воздух прохладен и душист. Коротко знаком и сердечно мил князю
Владимиру Всеволодовичу этот крепкий дух частого елового леса. Вся жизнь
прошла в таких путях. Принимался он нынче весной, когда писал поучение
сыновьям, подсчитывать дальние свои походы, насчитал восемьдесят три и
бросил, сбившись со счета. Чего считать? Чай, никто и так не осмелится
назвать домоседом и лежебокой...
Хорошо в лесу! Сощурились, заволоклись очи...
Но вот отчего-то нахмурился, легонько стегнул плетью своего вороного
по искусанному слепнями атласному плечу и подобрал поводья. Вороной пошел
бодрее, обиженно дергая острыми ушами.
Сколько раз замечал, что на тихой езде лезет в голову безлепица.
Сыновей учил обороняться в пути от праздных мыслей, а сам на старости лет
то и дело им поддается!
Всплыл вдруг в памяти очень давний день, самый страшный, пожалуй, из
всех пережитых.


Мономаху едва исполнилось пятнадцать лет, когда его родной отец и два
дяди, сыновья славного на весь мир князя Ярослава, внуки великого
Владимира, перед которым трепетала древняя, тогда еще могущественная
Византия, были наголову разбиты степными грабителями - половцами, в первый
раз подступившими к Киеву.
Победители, увлеченные грабежом и поджогами, рассыпались по окрестным
селам. Истребить разбойников по частям было бы теперь легко, если бы
князья согласились раздать киевлянам оружие из своих запасов и коней из
своего табуна. Народ, не мирясь с поражением, требовал этого настойчиво,
но князья побоялись вооружать горожан. Поднялся мятеж. Перепуганные князья
едва спаслись позорным бегством из родного города, захватив с собой и
юношу Владимира.
С этого началась мужеская жизнь Мономаха. Он вступил в нее с
сознанием унижения, с чувством стыда.
В молодости сердце немилостиво, совесть пряма, а ум неопытен. Юный
Мономах тут же, на первом перегоне от Киева, бесповоротно осудил отца и
признал себя обязанным искупить его срам. Что делать и как делать, он,
разумеется, еще не знал. Поступать во всем не по отцовскому, а по
дедовскому обычаю, не искать опасной новизны, к которой склоняли отца
корыстные советчики, а воротить добрую старину - таково было первое
решение. Оно на всю жизнь осталось для Мономаха путеводным.
Избыток сил толкал к дерзким подвигам. Он был из тех, кому жизнь не в
жизнь, если нет трудных задач, ловких соперников и жестоких опасностей.
Как всякий юноша, он не сомневался в своем счастливом жребии. Он привык
сознавать себя сыном великого народа и будущим соправителем огромной,
кипящей богатством страны, которая ведома и слышима во всех концах земли.
Он отдавал себе отчет в ее мощи и любил ее гордой и деятельной любовью.
Ему хотелось власти над людьми и долгой славы.
Вот тогда-то, бежав из Киева, и совершил он свой первый поход в