"Георгий Петрович Блок. Московляне (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

Залесье.
Ростово-Суздальское залесье с его древними русскими городами,
возникшими еще до Рюрика, считалось владением Мономахова отца, Всеволода
Ярославича, уже тринадцатый год. Однако для него это был пока лишь
заглазный и мало ценимый придаток к его главной, Переяславской волости,
расположенной под Киевом. Теперь же, когда из-за половцев Переяславская
волость стала на время недоступна, Ростовская земля приобрела вдруг новое
значение.
Этот далекий тыл нужно было оберечь от опасностей внешних и
внутренних. Там под боком мордва, а за ее спиной, на Волге и на Каме, -
жадные до наживы булгары. Туда еще с давних времен изгоняли неугодных
князьям бояр, которые, сплотившись с местными коренными вотчинниками,
образовали значительную и недружелюбную силу. Залешане и в городах и в
селах стонали под боярским ярмом. Мятежи достигали там иногда таких
размеров, что самому Ярославу пришлось двинуться туда однажды с дружиною
на выручку тамошней знати, избиваемой голодной челядью. Последние киевские
происшествия могли вызвать опасный отклик в этой беспокойной среде.
Потому-то и послан был туда Владимир.
Но мог ли опасливый Всеволод Ярославич приказать еще не испытанному в
боях любимому сыну идти в Ростов не обычным, окольным речным путем, а
прямой дорогой, посуху, через глухие леса, которыми владели хоть и
родственные по крови, но враждебные вятичи, закоснелые язычники? Это
значило бы посылать юношу на такой подвиг, который в те времена считался
посильным разве только богатырям.
Мономах совершил этот подвиг. И, сделав так, поступил по своей воле,
вопреки наказу отца, чтобы, дав простор молодой удали, поскорее оправдать
себя в собственных глазах.
Вот почему теперь, спустя пятьдесят лет, как, впрочем, и всегда на
этом пути, так встревожена была его память.


II

Прогнав из головы безлепицу, Мономах привычным усилием послушного ума
собрал растрепавшиеся мысли. Прохлада лесного бессолнечного утра
располагала к трезвым оценкам.
Что говорить - много сделано за полстолетия. Сбылось, кажется, все, о
чем мечтал смолоду.
Если золотой киевский престол достался Мономаху лишь на склоне дней,
так ведь только оттого, что сам не захотел брать его раньше, чтобы не
ввязываться в кровавые споры со сварливой княжеской братией. Но и задолго
до того, когда съезжались, бывало, русские князья для устроения мира и
когда в знак любви и родства рассаживались все на одном ковре, Владимиру
отводилось на этом ковре почетнейшее место. И когда, дав другим
откричаться, он принимался говорить своим ровным голосом, никто не смел
его перебить; даже ветер как будто унимался, переставая трепать шелковые
полы княжого шатра.
А утвердившись в Киеве, Владимир сразу заставил вспомнить забытое
после Ярослава старейшинство матери городов русских. Под тяжестью мягкой
руки Мономаха присмирели завистливые князья, притихло ненасытное боярство,