"Роберт Блох. Куколка" - читать интересную книгу автора

думать об этом. Бывают в жизни моменты, когда чувства вдруг разом
отключаются, погружая мозг в спасительный мрак. Надеюсь, память моя не
сохранила деталей той страшной картины: во всяком случае, менее всего мне
бы хотелось сейчас мысленно воскресить ее вновь.
Не стану утомлять вас описаниями странных книг, обнаруженных нами на
столе, или пересказом ужасной рукописи - последнего шедевра Саймона
Мальоре. Прежде чем позвонить в полицию, мы все это отправили в камин, и
если бы Карстерс сумел настоять на своем, кошмарная тварь последовала бы
туда же. Позже втроем, вместе с прибывшим из города инспектором, мы
поклялись навсегда сохранить в тайне истинные обстоятельства гибели
последнего из рода Мальоре. А перед тем как навсегда покинуть этот ужасный
дом, я предал огню еще один документ - адресованное мне письмо, закончить
которое Саймону помешала внезапная смерть. Как выяснилось впоследствии,
мне он завещал и все свое имущество; что ж, недвижимостью я уже
распорядился единственно верным способом: особняк на утесе уже сносится -
в те самые минуты, когда я пишу эти строки.
Итак, кроме нас троих, никто не знает, что же произошло в тот роковой
вечер. Но я больше молчать не могу - мне нужно хоть чем-то облегчить душу.
Не решусь воспроизводить текст письма полностью: вот лишь часть этой
гнусной истории.
"Итак, вам известно теперь, почему мне пришлось взяться за изучение
черной магии. О н а меня заставила! Боже, если б только вы могли
представить себе, каково это - родиться с такой тварью на теле, быть
обреченным на вечный союз с ней! В первые годы жизни куколка была совсем
крошечной, и врачи приняли ее поначалу за остановившегося в развитии
сиамского близнеца. Но она жила своей жизнью! У нее имелись своя головка,
ручонки и даже ножки - ими-то она и врастала мне в туловище, образуя
мясистый спинной нарост.
Три года врачи наблюдали меня. Все это время куколка лежала ничком,
распластавшись на спине и вцепившись ручонками в плечи. Дышала она, как
мне потом объяснили, самостоятельно, парой крошечных легких, но ни
желудка, ни пищеварительного тракта не имела: питание поступало к ней,
по-видимому, по канальцам губчатой ткани, соединявшей ее тело с моим. Но
потом: куколка стала расти !
У нее раскрылись глазки, прорезались зубки! Как-то раз эта мерзость
ухитрилась даже тяпнуть за руку кого-то из докторов! Когда стало ясно, что
удалить ее из тела не удастся, меня решили отправить домой. Я уехал,
пообещав врачам строго хранить свою тайну, и слово свое я сдержал: даже
отец узнал о куколке лишь перед самой своей смертью.
Спину мне прочно стянули ремнями: это позволило приостановить рост
куколки, но ненадолго. Здесь, в старом доме, с тварью этой произошли
чудовищные перемены. Она вдруг заговорила со мною - да-да, заговорила!
Какими словами описать вам эту сморщенную обезьянью мордочку, налившиеся
кровью глазки, этот писклявый голосок: "Еще крови, Саймон, хочу еще!.."
Куколка росла. Теперь дважды в день я подкармливал ее искусственно;
время от времени приходилось срезать ноготки на костлявых ручонках. И все
же о главном я все еще не догадывался. Куколка управляла моими мыслями, но
как же поздно я понял это! Если бы прозрение наступило чуточку раньше -
клянусь, я бы покончил с собой!
В прошлом году куколка стала контролировать мой мозг уже по несколько