"Роберт Блох. Цветочное подношение" - читать интересную книгу автора

Иногда до него доходили ответы бабушки. Она писала, что ждет, когда у
него будет отпуск и он сумеет приехать, что она читает газеты и в курсе всех
событий в мире и что Сэм Гейтс говорит, что это "просто ужасная война".
Сэм Гейтс...
Эд уверял себя, что он уже взрослый человек и что Сэм Гейтс - плод его
воображения. Но бабушка продолжала писать о мистере Уиллисе и миссис Кассиди
и даже о каких-то новых друзьях, приходивших к ней в дом.
"Эд, мальчик мой, сейчас у меня опять море цветов, - писала бабушка.
- Не проходит и дня, чтобы не зацвели новые. Конечно, я уже не такая
проворная, как раньше, - ведь мне уже скоро стукнет семьдесят семь лет, но,
тем не менее, я, как и раньше, вожусь с ними".
Письма перестали приходить как раз, когда Эда ранило. Для него надолго
все прекратилось, остались только кровать, врачи с медсестрами, каждые три
часа - гипосульфид и боль. Такова стала его жизнь, не считая воспоминаний.
Однажды Эд чуть не рассказал обо всем своему врачу, но вовремя
спохватился: не стоило говорить об этом и надеяться, что тебя поймут.
Когда Эду стало получше, он написал бабушке. Прошло уже почти два года,
война давно закончилась. Утекло столько воды, что у Эда не оставалось особой
надежды: Марте Дин, наверное, уже "стукнуло", как она выражалась,
восемьдесят лет, если только...
Ответ пришел за несколько дней до его выписки. "Дорогой Эд", - читал
он те же корявые строчки, выведенные на той же линованной бумаге. Ничего не
изменилось. Бабушка все еще ждала его, узнав, что у него все в порядке. Эда
позабавило то, что бабушка интересовалась, помнит ли он еще старика Супасса,
сторожа. Она писала, что прошлой зимой его сбил грузовик и теперь "он стал
такой милый и дружелюбный и проводит вечера с нами". Им найдется, о чем
поговорить, когда Эд вернется.
И Эд вернулся. Через двадцать лет. До этого ему пришлось проторчать в
Гонолулу целый месяц, ожидая возможности отплыть на родину. Этот месяц был
наполнен какими-то нереальными людьми и событиями. Эд проводил вечера в
баре, встречался сначала с девушкой по имени Пегги, затем с медсестрой по
имени Линда, с приятелем, с которым он вместе лежал в госпитале и который
все время говорил о том, как бы им заняться бизнесом, использовав деньги,
накопленные в армии.
Но бар казался Эду не таким настоящим, как гостиная в доме бабушки, и
Пегги с Линдой были совсем не такие, как Сюзи, да и бизнесом у него не
возникало желания заниматься.
В дороге все только и говорили о России, инфляции и жилищных вопросах.
Эд слушал и кивал головой, но мысли его были заняты другим: он пытался
вспомнить, что ему рассказывал Сэм Гейтс об Абрахаме из Спрингфилда.
Из Фриско он направился самолетом, предварительно дав телеграмму на имя
миссис Марты Дин. Прилетев в аэропорт в полдень, он только вечером сумел
купить билет на автобус. Теперь его отделяло от дома всего лишь 45 миль.
Перекусив на вокзале, он забрался в автобус, который всю дорогу трясся на
колдобинах. В город он приехал, когда уже стемнело.
До дома бабушки он добрался на такси. Когда он вышел из машины и увидел
ее домик на краю кладбища, его пробрала дрожь. Он сунул водителю пять
долларов, сказав, что сдачи не надо. Когда машина уехала, он собрался с
силами и, глубоко вздохнув, постучал. Дверь отворилась, и он вошел в дом. Он
понял, что наконец оказался дома и тут ничего не изменилось.