"Николай Николаевич Блинов. Флаг на грот-мачте (Повесть) " - читать интересную книгу автора

кепки, облизнул губы.
- Но! Какое задание?
- Разговор этот долгий, - сказал Володя. - Пойдемте-ка лучше в
горком.
Никита боялся этих слов: горком, чека, губком - от них всегда веяло
опасностью. Он подумал было, не пора ли смываться, но все-таки пошел за
ними, отстав на всякий случай на полшага.
Этот Володя, Ленькин братуха, привел их в просторную комнату с двумя
пустыми столами. За одним столом сидел толстый парень с маленькими
глазками и, пыхтя и отдуваясь, что-то писал красной краской на длинной
бумажной ленте. Никита догадался, что это и есть Головко, которого
передразнивал Карпа, похоже получилось.
На стене висел плакат: толстый поп, хватающий жирной лапой узелок с
яичками у старушонки, и надпись: "Все люди - братья, люблю с них брать я".
И еще один, непонятный. Усатый красноармеец в синем шлеме с красной
звездой показывал на тебя пальцем и спрашивал: "А ты записался в ЧОН?"
Ленькин братуха долго разговаривал с ними. Никита не все понимал из
их разговоров. Но Карпа потом объяснил ему, что Володя приказал им
отправиться к бойскаутам.


* * *

После горкома Никита пошел к отцу. Карпа и Ленька проводили его и
договорились назавтра встретиться после обеда.
Никита вбежал в ворота приземистого кирпичного дома. Во дворе дымила
походная кухня. К ней подходили люди. Повар в солдатской форме и белом
фартуке разливал в котелки и миски пахучее варево. Рот Никиты мгновенно
наполнился слюной, и он прошмыгнул в низкую дверь столовой.
Прямо против двери тоже висел плакат: "Чтоб избежать холерной муки,
мой чаще хорошенько руки!" Отца Никита увидел сразу: он сидел за
свежеоструганным столом и спорил с каким-то дядькой в кожаной куртке и
ремнях. Дядька горячился, размахивая руками, шлепал ладонью по столу:
- ...Он до революции в купцах ходил, при англичанах торговал. К
стенке его надо было поставить. А теперь этот субчик кондитерскую на углу
Поморской открывает, крендель золоченый над дверью повесил, да еще
название придумал: "Красный бублик"! Скотина! Что же, я к нему за белыми
булками ходить буду? Как это называется?
- Уймись ты, уймись! Суп прольешь, - говорил отец. - Нэп это
называется, новая экономическая политика. С разрухой кончать надо.
Пусть-ка и торгаши на социализм поработают.
Никита подошел.
- А, Никита, - сказал отец. - Садись давай. Навались. Из камбалы суп.
Остывает.
- Твой, что ли? Нашел наконец? - спросил Кожаный и обрадовался.
- Мой, - сказал отец.
- И жену нашел?
Отец молча смотрел в котелок.
- Нет ее... - сказал он тихо.
И Никите вдруг захотелось заплакать.