"Мэри Блейни. Поцелуй возлюбленного ("Семья Пеннистан" #2) " - читать интересную книгу автора

сознание.
Она не сказала это вслух, но он словно услышал ее.
- Ага, вы боитесь, что я подсыпал сюда что-нибудь, что я собираюсь
опоить вас. - Он сделал хороший глоток из фляги и сунул ее в ладонь
Оливии. - Это безвредно. Настолько безвредно, насколько может быть
безвредным бренди. Поскольку я не отношусь к слишком богатым, я слегка
разбавил его водой.
Испытывая отчаянное желание смочить горло, Оливия взяла флягу. Потом
вытерла горлышко рукавом его шинели и попробовала бренди. Жидкость прошла на
удивление легко, тепло распространилось по телу почти мгновенно.
- Вы раньше пили бренди? - спросил он. Она кивнула, хотя это не его
забота.
- Держите флягу при себе, но расходуйте экономно. А я поищу рубашку. -
Он снова принялся рыться в седельной сумке.
Глядя на огонь, Оливия изо всех сил старалась побороть возрастающую
панику, убедить себя, что он не желает ей зла.
Может быть, он солдат? На нем не было медали за Ватерлоо или униформы,
он ничем не был похож на военных, которые останавливались в Дерби.
И тем не менее, что-то в нем выдавало солдата. Он носил свою одежду
гордо, как военный, а не потому, что был денди. Если бы он относился к
разряду этих пустых лондонских щеголей, он бы жаловался на грязь или на то,
как она обращается с его шинелью. Он же все время был занят поисками того,
как ее обогреть и поддержать в ней жизнь. Почему?
Уж не шпион ли он? Это может служить объяснением его слишком уж
правильного английского. Он мог быть французом, который много лет прожил в
Англии и боялся преследований и разоблачения.
Но это абсурд. И вина за это ложится на бренди. Употребление бренди
всегда пробуждало в ней воображение.
О Господи, обеспокоены будут все. Братья сделают вид, что все в
порядке, однако все поймут, что это далеко не так. Как тогда, когда погиб
папа. О нем ничего не знали два дня, пока не нашли на дне ущелья. Роковой
несчастный случай. Не будут ли они думать, что с ней произошло нечто
подобное? Печально, что она причинила им такое беспокойство.
Тихий разговор отвлек Оливию от ее мыслей. Она повернула голову, чтобы
увидеть, кто еще оказался рядом. Но увидела лишь мистера Гаррета, что-то
шепчущего на ухо своей лошади и продолжающего рыться в седельной сумке.
Были и другие признаки того, что когда-то он был солдатом. Похоже, он
много времени проводил на открытом воздухе. Лицо у него загорелое, тело
мускулистое.
Он разговаривал со своей лошадью. Это в расчет можно не принимать. Она
тоже разговаривала со своей лошадью. Пока Оливия размышляла об этом, лошадь
мистера Гаррета тихонько заржала и тряхнула головой. Оливия могла сколько
угодно разговаривать с Мединой, однако та никогда ей не отвечала.
Подала голос коноплянка и перелетела с одного куста на другой. Мистер
Гаррет поднял голову. Он был в курсе всех передвижений вокруг, словно
подозревал, что неизбежно нападение или встреча с неизвестностью.
Держа в руке запасную рубашку, он подошел к Оливии. Он не грозил, не
приказывал. Но его присутствие словно подавляло. Он совершал совсем простое
действие - передавал ей рубашку, и при этом Оливия ощущала его силу.
Она знала, как обращаться с такими мужчинами. У нее было четверо